Сказки Белой Горы. Часть IV

… Поездка проходила в штатном режиме. Напарник, отставной вертолётчик Валера, тридцатисемилетний пенсионер-здоровяк, ростом более метра девяносто, налетавший стаж в полярной авиации, ужасающий бабник и интеллигент одновременно. При формировании состава скорого поезда «Жигулёвское море – Москва» с которым вагон следует до Сызрани, этот бойкий летун убедил своего начальника, а им был Виталий, проветриться в пассажирском составе. Из почтового вагона нет перехода в вагоны купейные и плацкартные, поэтому они закрыли его на ключ и трёхгранку, а сами попёрлись в соседний, покалякать с проводницами. Инструкции такое самовольство запрещено, но кто же её соблюдает…

Подруги проводницы оказались коротенькими нескладными хохотушками, по словам Валеры, типично колхозно-кооперативного вида, и он поскучнел, явно намереваясь под любым предлогом уйти в другой вагон. Тут появляется в открытом дверном проёме служебного купе эффектная, волнующей лёгкой полноватости дама и просит пару пустых стаканов. Минуту спустя, количество стаканов увеличивается до четырёх, а Виталик с Валерой тащат четыре посудины с подстаканниками в её уютное транспортное гнездышко, конвоируемые свежей знакомой. Дверь купе захлопывается с мягким щелчком, фиксатор поворачивается на девяносто градусов, исключая постороннее вторжение, а блондинистая мадам, с лёгким каштановым оттенком, симпатяга лет двадцати восьми, по имени Алла докладывает более старшей подруге: «Вот Нина Ивановна, привела, как ты просила».

Приятели переглянулись с недоумением. У Виталика даже ноги слегка задрожали в предчувствии волнения, смешанного со страхом – он был робкого десятка и побаивался всего непонятного. На откидном столике расположилась разномастная и разнокалиберная батарея бутылок. Отечественный пятизвёздочный коньяк соседствовал с кубинским ромом, а из-за виски выглядывала родная «Столичная». Под столиком стояла раскрытая сумка с нехилой закуской, количество и разнообразие которой определить на первый взгляд не представлялось возможным. Нина Ивановна, женщина миловидная и явно принявшая изрядную дозу алкоголя, сидела вольготно развалясь, одетая в смелый эротичный пеньюар. Виталик, кстати, даже слова такого не знал, по своей деревенской простоте. Он подумал: «Какая-то ловушка». Валера же сообразил мгновенно: «Так, выпивкой и бабами обеспечен».

Кучак, осознав наступление интересного момента, перестал ковыряться ватной палочкой в ушах и с любопытством их навострил. Сергей озабоченно полез в карман, как бы что-то в нём выискивая. Я, улыбнувшись, продолжил:

– Нина Ивановна, дама с претензией на богемность, в какой-то степени, оказалась старше Аллы на пятнадцать лет. Широким и плавным жестом она пригласила мужчин присесть на полку напротив. Они сели. Пристальным полупьяным взором изучала гостей противоположного пола более минуты, после чего уверенно заявила: «Волнующе-многообещающий типаж, я чувствую в вас бурлят эротичные флюиды высокого полёта». Слова её относились к Валере и тот засветился от греющего душу тщеславия и самомнения. Пару Виталику автоматически составила Алла. Выпили, потом ещё выпили, уже на брудершафт. В разговоре выяснилось, что Нина Ивановна направляется в столицу, выкупила купе, для собственного комфорта, а молодая подруга провожает её до Сызрани. Валера выразил удивление: «Я извиняюсь, к чему такое разнообразии крепких напитков?» Путешествующая дама ответила с пьяной томностью во взоре: «обожаю эклектику, не люблю окостеневшей традиционности, как в искусстве, так и во всём другом. Не могу без новизны впечатлений».

Осторожный Виталик пил в принципе мало, а тут, после второго брудершафтного стакана, решил на всякий случай воздержаться от дальнейших возлияний. Валера с Ниной Ивановной пили и целовались напропалую. Кавалер шарил ручищами в складках пеньюара собутыльницы, неуклюже пытаясь пробраться под одежду. Алла почти не отставала в выпивке от подруги, теснясь к Виталику, а он стеснительно обнимал её за далеко не осиную талию. Старшая подруга, перебрав полезла под одеяло. Валера хотел было наплевать на пристойность и нырнуть к ней под бочок, но могучий храп дал понять, что мадам явно выпала из коллектива. Он было попытался исправить положение, но получил неожиданный отпор словами и действием: ему дали по рукам и обозвали весьма нецензурно.

Ту4т и Сызрань подоспела. Проводницы с хитринкой переглянулись, наблюдая как пьянющая Алла с объёмной дамской сумкой на плече покидает вагон в сопровождении двух потенциальных ухажеров.