Сказки Бесконечного Океана

Дженн стонала, рыдала, орала во всё горло. Она сжимала свою, измазанную кровью животного, грудь. Растирала эту кровь по своей коже. Но это тело не могло выразить и сотой доли того, что она испытывала на самом деле в этот момент. Вся поляна озарилась девичьими стонами, вздохами и криками.

Перевернув её на живот, он прижал её к камню. Застонав, Дженн высоко подняла ягодицы и выгнула спину. Она хотела, чтобы он вошёл в неё ещё глубже. Так глубоко, насколько это вообще возможно.

Под его натиском содрогалась земля и Дженн вдруг ясно представила, что прямо сейчас где-то и правда происходит землетрясение. Она представила, как при этих толчках гибнут люди. Но ей было всё равно. Она хотела, чтобы они продолжались. Она хотела ещё и ещё.

Раздирая её плоть на части, её супруг безраздельно владел её телом. Вся измазанная кровью, она чувствовала себя животным и от этого билась в экстазе ещё больше.

Через бесконечно долгое время, она почувствовала, как его семя растекается внутри неё, наполняя её обжигающим пламенем. Дженн ощутила, будто вся вселенная взорвалась внутри неё. Она сама была этой вселенной, разорвавшейся на миллиарды звёзд и сквозь гул разлетающихся галактик, она услышала своих сестёр, разрывающихся на части вместе с ней.

* * *

Она ещё долго лежала на камне. Казалось, целую вечность. Не в силах прийти в себя.

Сквозь дремоту она почувствовала, как множество рук подхватило её, унося в чащу леса. Она почувствовала тёплую воду источника, омывающую её тело. Ощутила ладони, смывающие кровь с её кожи.

Прощаясь с Агной, Дженн сама горячо поцеловала её в губы. Та улыбнулась и нежно тронула её живот.

— Береги себя, Дженн, — мягко сказала она.

* * *

— Слушай, Ингес, — сказала Дженн, глядя в окно авто. — Дьявол разрушает, Бог создаёт. Так ведь?

Ингес недоуменно глянула на подругу, на мгновение оторвавшись от дороги:

— Ну, традиционная версия такая, да.

— Не знаешь, там в новостях нигде не передавали землетрясений? — не отрываясь от окна, спросила Дженн.

— Вроде нет. А что? — Ингес смотрела на неё с интересом.

Дженн поёрзала в кресле, затем ответила:

— Да так, вспомнилось кое-что. Ерунда.

— Ну, ерунда, так ерунда, — беззаботно рассмеялась Ингес, снова переведя взгляд на дорогу.

Дженн ещё некоторое время смотрела в окно, о чём-то раздумывая. Затем её лицо разгладилось, и она улыбнулась сама себе, поглаживая живот.

Она вспомнила, чьей супругой являлась теперь. И от кого зарождалась новая жизнь внутри неё.

В какой-то степени осознавать это было жутко. С другой стороны, она ощущала себя единственной достойной для этого, во всём этом чёртовом мире. Ведь он выбрал именно её среди миллиардов других.

И ей было чертовски приятно это осознавать.

***

Цена бесценного

Нейлоновые струны легко вибрировали под натиском его пальцев. В них не было резковатого звона, который издавали их металлические братья. Напротив, их вибрации отдавали в пространство мягкий, бархатистый звук. И именно за это Фредерик любил классические гитары, несмотря на то, что они были не особо популярны в современном мире. Впрочем, популярность, или не популярность, чего-либо, его мало волновала. Важнее было — нравилось ли ему самому это самое «что-либо».

Благодаря настойчивой практике, инструмент сопротивлялся ему всё меньше и меньше. Он уже давно не задумывался над тем — «Как это сыграть?», а просто брал в руки гитару, и позволял мелодиям в своей голове вырываться наружу, практически беспрепятственно.

Однажды Фредерик осознал, что «перерос» свою гитару. Осознал, что ему хочется чего-то большего, чего-то… настоящего. Да, эта гитара была вполне неплохой, даже для своей цены, и всё же это была обычная «фанера». Дешёвая, хоть и крепко собранная, гитара из ламината. Это был даже не инструмент «начального» уровня, это была имитация, игрушка, не имеющая ничего общего с настоящим музыкальным инструментом, кроме внешнего вида. Первая его гитара, и единственная, в общем-то, покупая которую он даже не подозревал, насколько увлекателен будет этот путь. Это была та самая, импульсивная и спонтанная покупка, о которой люди, обычно, жалеют в итоге. Но Фредерик не пожалел ни разу.

Он слышал, как звучали гитары из «массива», как это принято было называть. Гитары, верхняя часть которых, «дека», состояла из тонких, но цельных листов древесины. А некоторые так и вовсе состояли из цельных листов дерева полностью, включая заднюю и боковую части. Конечно, и цены за такие гитары могли улетать куда-то в заоблачные дали. Оправданы они были, эти цены, или нет, это был уже другой вопрос. Но одно Фредерик знал наверняка — звучали гитары из массива совершенно иначе, нежели их «фанерные», отдалённые родственники. И поэтому ему нужен был «настоящий» музыкальный инструмент, звучащий по-настоящему.