Сказки Безумного Леса

А в театре «У Буратино», когда он Карабасом, бывшим хозяином вырядился, вырядился и плеткой семихвосткой щелкал, тоже сначала смешно было. А потом Пудель-Артем Баскервильским псом прикинулся и всю ночь его гонял по лесу. И именно тогда, панкующая Мальвина наградила его нехорошей болезнью, да еще и жене капнула. А разъяренный Долгоносик пригрозил повесить на крюк для кукол. Так что с ними со всеми он в расчете. Сейчас даже стали здороваться. А к Долгоносику он уже давно привык, тот постоянно ему чем-то и за что-то грозит, и потом долго не разговаривает. Хотя они по-прежнему, как ни странно, оставались хорошими друзьями. Нехорошие воспоминания закопошились в голове.

«Нет, не то. От них такой подлости не должно быть, – попытался успокоиться Иван. – Здесь кто-то другой расстарался».

– А запись в Кристалле класс, – злорадно продолжал Ворон. – Там вы все втроем, в коттеджике, при свете красного фонарика развлекаетесь.

Видя их замешательство, он продолжил издеваться пуще прежнего, гнусаво и фальшиво причитая:

–Бедная, бедная бабушка, стоило ей только уехать в командировку, а тут ты с конем завалился. И совратил несчастную, наивную девушку. Как же ей в глаза то людям после этого смотреть? – Потом по деловому добавил. – Кстати, копию, говорят, Илюше послали, чтоб посмотрел защитник бедных животных, что ты с собственным конем делаешь, а потом вы вместе с девушкой.

Друзья растеряно переглянулись, ведь ничего не было. Такой долгий путь проделали, да еще с похмелья и на голодный желудок, так что после скромного ужина, они быстро сомлели и спали всю ночь без задних ног.

– Колдовство какое-то. Спали как убитые. – Вытаращил глаза от такого поклепа конек.

– Ага. Веселое кино, надо сказать, получилось. Прямо «Ночь живых мертвецов». А это колдовство – монтаж называется. – Весело закаркал Ворон, приплясывая на камне.

Видя смятение Ивана, Коник решил помочь другу.

– Ладно, пожиратель падали, чего прилетел, настроение испортить. Так испортил, лети, досматривай свое кино.

– Горыныч велел присмотреть, чтоб вы дальше пошли, и не вздумали возвращаться домой. А про Кристалльчик, это я так, на всякий случай рассказал. А то приедете домой, а там такой конфуз вас ожидает. Вот и решил предупредить, чтобы потом не удивлялись, если скандальчик получиться. Ну ладно братцы, я дальше полетел. Некогда мне, заболтался я с вами. – Ворон посмотрел на каменный хлебец в кулаке Ивана, из которого уже начинала капать вода, на серую струйку под собой, уже начавшую высыхать на камне под весенним полуденным солнцем, и торопливо взмахнул крыльями.

Сам Горыныч в городе не любил бывать, постоянно жаловался, что там ему тесно и сразу же начинается клаустрофобия. Поэтому жил в Лесу, обосновавшись в горной пещере. Но за делами в городе зорко смотрел. Кто ему докладывал, доставалось тайной, но змей был в курсе всех событий и новостей. Зачем ему это было надо, никто даже не догадывался, тем более в людские дела он обычно не вмешивался.

За глаза его называли Герой или Герычем, но змей этих кличек не жаловал, и беспощадно наказывал наглеца, дерзнувшего его так обозвать. Обычно просто окатывал горячим дымом, или просто брал зарвавшегося человека в свою когтистую лапу и бросал куда подальше. Кому удалось побывать у него в гостях, с разочарованием в голосе рассказывали, что никакого злата и серебра у него в помине нет, но все же там было что-то необычное. Ивану как-то удалось там побывать и потом он долго пытался объяснить своим друзьям в Лесном Уделе, что же его так поразило.

– Ну, понимаете, пещера как пещера. Большая, теплая. Там даже стол и стулья есть, как я понимаю для гостей. Самому-то Гере это все ни к чему. Никаких сундуков я там не видел. Груд золота и украшений тоже. Единственная стоящая там вещь, так это подсвечник. Вот это настоящее произведение искусства! Здоровенный, весь из золота, камнями отделан, и такой ажурный, что кажется сильнее на него дунь и он сломается, или улетит. Хотя тяжеленный. Сам попробовал в руки взять.

Коник тут же его поддел:

– Что, Ванюшь, приглянулась вещица-то, так сразу захотелось в своем хозяйстве где-нибудь приспособить?

– Да ты что! Кто же у Горыныча воровать будет, он ведь долго разбираться не будет, съест и вся недолга. А подсвечник я только с трудом от стола и смог оторвать, такой он тяжелый. И свечей на нем видимо невидимо. В пещере очень светло.

– А девиц там не видел? Ведь говорят, что он очень охоч до молоденького женского тела. – Не унимался Коник, с жадным любопытством слушая Ивана. Почему-то Горыныч попросил Ивана не брать с собой его верного товарища. Причину не объяснил, а лишь плотоядно ухмыльнулся. Иван тут же все понял, но Конику ничего объяснять не стал.

– Так кто же до него не охоч, – расхохотался Жук. – Ты сам, поди, всегда кобылиц помоложе выбираешь.