Сказки братьев Гримм и сестричек Жутть

Король издал декрет, что, поскольку Делла теперь королева, ей нельзя делать самые обычные вещи, прясть, например. Этим он и объяснил, почему она больше не будет превращать солому в золото. Что до мельника — его провозгласили Старшим мельником королевства, и все остальные мельники вынуждены были платить ему налог, так что королевскому тестю тоже больше не надо было работать.

Но король постоянно и изнуряюще думал о золоте, которое Делла не напряла ему, и брак был несчастливым.

Прошло время, королева сообщила супругу, что ждет ребенка. Король был счастлив в ожидании наследника. Но когда ребенок появился на свет, оказалось, что это девочка, и король сказал, что девочка в наследницы не годится, и даже не навещал свою дочь.

— Назови ее как пожелаешь, — сказал король Делле. — Мне все равно.

Делла сидела в детской у окна и качала в колыбели свою безымянную дочь, а глаза ее наполнялись злыми слезами. Она стала смотреть в окно, чтобы слезы не капали на ребенка, потому что постановила: девочка не должна знать, что отец не любит ее.

— Она прекрасна, — негромко произнес голос рядом.

Делла оглянулась и увидела, как Румпельштильцкин осторожно прикасается к ладошке ребенка.

— Прекрасна, — повторил юный эльф. — Совсем как ты. Почему ты плачешь?

За целый год Делла ни разу не видела эльфа, с того самого утра в комнате, полной золота. Она хотела рассказать ему, как рада видеть его, как думала о его доброте каждый день своего замужества, но вместо этого выпалила, что король разочарован, потому что у нее родилась дочь, а не сын.

— Любой, у кого есть здравый смысл, гордился бы такой дочерью, — сказал эльф. — Может, соврешь королю, что, когда девочка подрастет, она сможет напрясть золота из соломы?

Он опустился на колени возле колыбели.

— Я вернусь, — пообещал Румпельштильцкин. — И принесу ей золота на три комнаты.

— Ты такой добрый, — ответила Делла. — Но уверена, муж любит дочь, просто ему нужно остановиться и подумать об этом.

— Разве любовь — это вещь, о которой надо останавливаться и думать? — едва слышно спросил Румпельштильцкин.

— Я не то имела в виду! Я уверена, что король любит девочку, но просто не осознает этого… Может быть, мне сказать ему, что она заболела? Он станет беспокоиться за нее и увидит, какое она сокровище.

— Но слуги скажут, что она не больна, — возразил Румпельштильцкин. — Лучше скажи ему, что старый, гадкий эльф хочет забрать ее, если только…

Он задумался, а Делла сказала:

— Ты не похож на гадкого старика.

Румпельштильцкин улыбнулся, отчего еще меньше стал напоминать старого или гадкого.

А Делла вдруг пожелала… Но то была опасная мысль.

— Мы скажем ему, что ты научил меня прясть золото из соломы, — предложила Делла. — А в награду я пообещала тебе своего первенца. И единственный способ разорвать соглашение… — она вздохнула. — Что бы ты ни попросил от короля, это должно быть легкое задание, иначе он никогда в жизни не сможет исполнить.

— Это точно, — согласился эльф. — А насколько легкое?

Делла все обдумала.

— Пусть угадает твое имя!

— Да уж, вот что проще простого! — сказал Румпельштильцкин. — У меня не самое распространенное имя.

— Скажи ему, что даешь ему три дня, а потом заберешь ребенка. Уж за это время мы сможем организовать, чтобы кто‑нибудь узнал твое имя.

Но все оказалось не так просто, как думала Делла.

Король был слишком занят совещаниями и приказами, что даже не спросил, а зачем, собственно, старому гадкому эльфу понадобилась его дочь. Зато засадил всех слуг в замке составлять список имен, какие они только могут придумать и вспомнить.

На следующий день, когда Румпельштильцкин появился в тронном зале, король зачитал все списки, начиная с Аарона и заканчивая Яковом.

Румпельштильцкин отрицательно качал головой на каждое имя, а потом сказал, что осталось два дня, а им ни за что не догадаться.

В тот день король должен был присутствовать при спуске на воду нового корабля, но он приказал всем советникам и ученым просмотреть хроники и исторические фолианты и выписать каждое имя, какое им попадется.

На следующий день Румпельштильцкин опять появился в тронном зале, и король зачитал все списки, начиная с Авессалома и заканчивая Януарием.

И опять Румпельштильцкин отрицательно качал головой на каждое имя, а потом сказал, что остался один день, а им ни за что не догадаться. Он начинал беспокоиться, что так оно и будет.

Король был приглашен на охоту в соседнее королевство, но перед отъездом выслал гонцов по округе — а вдруг они раскопают новое имя.

Слуги вернулись домой очень поздно, ночью и даже утром, но никто не знал новых имен. Делла решила, что сама назовет имя и будет надеяться, что король не спросит, откуда оно ей известно.

Наконец вернулся последний слуга.

— Хорошие новости, ваше величество, — сказал королеве гонец. — Я искал целый день и ничего не нашел, но, возвращаясь по лесу в замок, увидел эльфа, который угрожает нашей юной принцессе. К счастью, он меня не заметил. Мне повезло даже больше. Он отплясывал вокруг костра и пел: «Ио‑хо, Румблескилцтин…»

— Прошу прощения, — перебила его Делла. — Румблескилцтин?

Слуга добросовестно повторил.