Сказки чужого дома

Теперь, когда так искрился океан, когда частично рассеялся туман и улегся дым от орудий, было видно: там, наверху, стоят почти два десятка коленопреклоненных детей. Детей, которые уже были в этом поезде и не вышли из его вагонов. Потерявших голоса. Лица. Воспоминания. Детей, ничем не отличавшихся от таких же мертвых коленопреклоненных солдат в черно-серой и черно-красной форме.

– Это неправда… нет…

Хо' Аллисс покачнулся и сделал шаг. Ноги у него подкосились, он рухнул навзничь, но тут же попытался встать. Оперся на ступени, содрав ладонь. Его взгляд заметался – с лица девушки на лицо офицера, с мертвого дельфина на мертвого старика. Затем он посмотрел на толпу. На военных, которые загораживали раненых товарищей. Взгляд описал подобие бешеного круга. И замер на заклинателях, все еще сидевших на песке. Его дрожащая рука указала на них.

– Вот… вот то, что я пытался…

Возможно, он понял. Понял то, что сам сказал седеющему офицеру. Все дело было в счете. Его тоже учили считать. Он видел: четверо живых теряли сознание под его ногами. Десятки мертвых стояли на крыше. Еще сотни были вокруг.

– Я…

Потерянное лицо снова ожесточилось. Мысль – или скорее тень мысли – отразилась в глазах и заставила его усмехнуться. Желчно. Тоскливо. Обреченно. Он посмотрел на девушку и почти сразу – на человека, спокойно стоящего рядом с ней.

– Почему он? – тихо прошептали побелевшие губы. – Почему? Ведь это я тебя нашел. Я тебя обучил. Я…

– Я сломала ему спину. А ты сломал мне сердце.

Девочка сказала это и расцвела широкой довольной улыбкой. Мужчина в желтых очках покачал головой.

– Он и такие, как он, – худшее, что могло с нами случиться. Ты понимаешь, что им отдаешь? Ты… хочешь, чтобы они и дальше…

– Я сломала ему спину, – повторила девушка, продолжая улыбаться.

– Ты же сумасшедшая… совсем ненормальная…

Офицер издал негромкий смешок и коснулся ладонью плеча спутницы.

– Ненормальная? Пожалуй. Сумасшедшая? О нет. Не думаю.

Она серьезно кивнула. Подошла к писателю вплотную. И плавно присела перед ним на корточки.

– Никогда не могла тебя понять, Мечтатель. И я ушла потому, что совсем перестала понимать. Ты… глупый. И ты устал. Тебе не нужно было их будить. Никто не любит, чтобы их будили просто так.

– Но ведь разве ты не видишь? Мир… прогнил.

Они смотрели друг другу в глаза. Ветер невесомо трепал светлые волосы девушки и пряди парика мужчины.

– Миры не гниют. Они устают, ошибаются и запутываются. Как и люди.

Ветер усилился, и стало слышно, как раздуваются на ветру паруса кораблей. Живых, и мертвых, а также поверженного Странника. А поезд… поезд продолжал что-то бормотать о Тени. О человеке, которого вроде бы никогда не существовало.

– Да, – сказал писатель и сбросил на песок желтые очки. – Я устал.

Девушка протянула руку и положила ему на лоб. Он не упал, просто медленно сполз на песок и так же медленно закрыл глаза. Девушка встала.

– Ему не помешает немного поспать.

– Так ты его не убила?

Офицер не смог скрыть удивления. Она задумчиво подняла к нему голову.

– Я никогда никого не убивала. А это… интересно?

Он помедлил. Обернулся к воде. И наконец ровно откликнулся:

– Нисколько. От этого потом одни неприятности.

Девушка хитро прищурилась, но кивнула. Офицер склонился к ней и сказал что-то совсем тихо. Она выслушала. Медленно огляделась. И кивнула еще раз.

– Это совсем нетрудно. Но может… все-таки оставишь что-нибудь себе?

Его холодные глаза блеснули. Взгляд ненадолго задержался на небе, где кружили тысячи мертвых деревянных птиц, затем – замер на затопленной, но словно готовой к бою армаде. Наконец офицер посмотрел на тех, кто стоял у скал с оружием в руках, и кому-то там улыбнулся.

– Нет. Все и так при мне.

– Глупый дурак.

Девушка пожала плечами и повернулась к воде.

– Рассыпьтесь. Усните. И никогда не возвращайтесь. Мы будем беречь ваш покой.

* * *

Они уходили.

Первыми ушли на дно дельфин и рыцарь, унеся клочья пены, туман и низкие тучи. Снова заволновался посеревший океан, и в глубинах, распадаясь на обломки, скрылись мертвые корабли. Один за другим стали опускаться самолеты. Едва касаясь песка, они рассыпáлись в прах, и эхо их слабого рокота еще какое-то время зыбко отдавалось в скалах. И наконец… ушли люди. Древние воины в остатках пробитых кольчуг. Солдаты в обрывках мундиров. Дети, все как один помахавшие руками босоногой девушке.

На побережье остались только живые. Несколько сотен людей и неподвижный, переставший наконец бормотать поезд.

– Все… к-кончено?

Тобин Веспы первым выступил вперед, вслед за ним вышли и другие. Все, даже те, кто прятался за спинами солдат. Не хватало лишь раненого ками. Мужчина с серыми погонами осторожно подобрал две тиары и отряхнул их от песка. Хотел передать одну из них юноше. Тот опустил руки.

– Людям б-будет чт-то зап-помнить.

Серопогонный слабо улыбнулся, надел тиару ему на голову и прошел вперед.

– Возможно, то, что ты единственный остался с ним лицом к лицу.