Сказки далеких островов и стран

— Матушка, что случилось? — спрашивают они.

— Да ничего особенного, — отвечает им вдова, а сама подает знак дочери, чтобы та не проговорилась. — Вот Бали курочку на базаре купила, и мы ей рису насыпали.

Полюбовались соседки курочкой, похвалили ее и разошлись по своим домам, а вдова Касьян золотое яичко припрятала и дочери рису набрать велела: близится полдень, уже обед готовить пора.

Бали пошла в сарай, черпает рис из мешка, и вдруг послышалось ей какое-то шипение. Глядит — а из мешка уж выползает. Весь — черный, а на голове светлая корона. Удивленная Бали стоит, смотрит на него, а у самой от страха ноги отнялись.

— О подружка, о красавица Бали, — шепчет ей уж человеческим голосом. — Не пугайся меня. Помоги мне. Никому не говори, что видела меня. Я — пропавший без вести сын князя Панг, владыки государства Менданг-Камолан. Злые враги украли меня из дворца и превратили в ужа, так как я был единственным наследником отцовского престола.

Стоит Бали, молча слушает, жаль ей бедного княжеского сына. Побежала она в хижину молока ему в мисочку налить. Выпил он молоко, а потом и говорит:

— О подружка, о красавица Бали! Приди ко мне завтра на рассвете. Помни только — никому ни слова!

На рассвете Бали идет в сарай, снова мисочку молока несет. Выпил уж молоко и говорит:

— О подружка! О красавица Бали! Пойди во дворец князя Панг, моего отца, в государстве Менданг-Камолан. Скажи ему, что его родной сын, обращенный в ужа, укрывается в сарае твоей матери, вдовы Касьян.

— А кто же тебе молоко без меня приносить будет, когда я ко двору твоего отца отправлюсь? — спрашивает его Бали. — Матушка придет золотые яички поискать, увидит тебя, соседей созовет, они и убьют тебя, мой князь!

Эти слова услышала вдова Касьян, войдя в сарай. На пороге остановилась и слушает, с кем это дочь беседует.

Но как только она разглядела ужа, закричала и за палку было взялась, чтобы убить его поскорее. Бали отняла у нее палку и говорит:

— Матушка, матушка! Не убивай ты этого ужа! Это сын князя Панг, владыки государства Менданг-Камолан.

А уж голову кверху поднял, его корона в темноте засверкала, заблистала алмазами.

— Матушка Касьян, — говорит он, — если ты убьешь меня, то и курочки твоей у тебя не будет, которая тебе золотые яички несет. И рис из твоего мешка сам сыпаться не будет, — все исчезнет, пропадет.

Не убила вдова ужа, а поклонилась она ему, как князю, и дочку свою, Бали, ко дворцу владыки собрала.

Пошла Бали к князю Панг. Князь на троне сидит, вокруг него придворные, слуги. Бали упала к ногам князя и говорит:

— О великий! О лучезарный! О могучий! Я пришла к тебе от твоего сына.

Сорвался князь Панг со своего трона и воскликнул:

— Где мой сын, где мой сын? Говори!

— Сын твой, о великий, прячется в сарае моей матушки, вдовы Касьян.

— Так ты — Бали, девушка из деревни Гемполь-Паюнг? — спрашивает князь.

— Да, так зовут меня, господин, — ответила Бали.

— Я ведь знаю тебя, это ты дала мне напиться из кувшина родниковой воды, когда я умирал от жажды. Теперь я верю, что ты говоришь правду. Но почему мой сын должен скрываться и от кого? Разве в моем государстве кто-нибудь осмелится преследовать наследника престола, потомка многих владык? — грозно потряс князь мечом.

— Я не знаю, о великий, кто враг наследника престола, — говорит Бали, — но сын твой велел мне передать такие слова: «Отец, примешь ли ты меня в своем доме?»

— Что значат эти слова? Почему мой сын спрашивает об этом? — удивляется князь Панг.

— Твой сын, о великий, теперь не выглядит как человек, — говорит ему Бали.

— Мой сын не выглядит как человек? А как в таком случае он выглядит? Может, он принял божеское обличье?

— У твоего сына облик ужа.

Услышав это, князь Панг долго сидел в молчании на своем троне. Потом, наконец, изрек:

— Вот что: скажи этому ужу, что в следующее полнолуние я буду рад видеть его в своем дворце.

Вернулась Бали домой, идет к ужу и слова князя ему повторяет.

— Ты хорошенько вспомни, о моя подружка, как сказал мой отец: «этому ужу» или «сыну».

— Я хорошо помню. Он сказал: «Скажи этому ужу».

— Ах, так значит мой отец не признал меня своим сыном? — печально произнес уж. — Прощай же, красавица Бали, я должен оставить это убежище. Далек путь к отцовскому дворцу, а мне нельзя опоздать ни на один день. Полнолуние уже недалеко. Ты была добра ко мне, Бали. Будь здорова.

И уж пополз к воротам, — черный, блестящий. Его кольца мелькали все быстрее и быстрее, пока он совсем не скрылся с глаз Бали.