Сказки дедушки Матвея

Стемнело. Бежит Мышь по Круглому лугу — серым клубочком катится. Вот здорово придумала! Наскажу Сове на Мурлыку — в двойной выгоде буду: от Кота избавлюсь, и Сова, когда надо, поможет.

Вот и старая ветла стоит, чернеется, под ветерком поскрипывает: стук-постук.

— Эй, Сова! Сова-аа! Большая голова!..

— Кто там? Хо! Вот так гостья! Десять лет от меня ускользала, а тут сама вдруг пожаловала.

Схватила Сова Мышь за шиворот, втащила в дупло, терзать приготовилась.

— Подожди, Сова, — говорит Мышь, — я к тебе с такой вестью, что уши твои торчком встанут.

— Ладно, мне не к спеху. Теперь ты у меня в когтях. Ну, что у тебя — выкладывай.

— А знаешь, Сова, кто у тебя на рассвете был?

— Знаю, Мурлыка.

— А знаешь, что ты ему весь лоб расцарапала?

— И это знаю. Сама царапала.

— И думаешь — простит он тебе? Знаешь, он что говорит?

— Хо! А мне от его разговоров ни жарко, ни холодно.

Много всякого насказала Мышь, приврала еще больше. И впрямь нагнала на Сову страху.

— Пока он всех котов и кошек на помощь себе не собрал, — говорит Мышь, — пока он один, пойдем, я тебя проведу к нему. Подкрадешься бесшумно и придушишь.

— Пошли!.. Э, нет, подожди. А почему ты пришла?

— Глупая ты, Сова. Из любви к тебе. Но и не без корысти. Думаю: расскажу, авось, и ты меня при случае выручишь.

— Выручить-то я выручу, но чем ты докажешь, что не прислал тебя Кот, чтобы заманить меня в ловушку?

Опешила Мышь, но смекалка и тут ее выручила.

— Пока доказываю — поздно будет. Наступит полночь, соберутся коты, запоют песню и на штурм двинутся. Как ты одна с ними справишься?

— Права ты, Мышь, не справиться мне, но и с тобой не пойду. Я вот что сделаю. Ты со мной здесь останешься, чтобы не надумала ты к котам вдруг переметнуться, раскрыть мои замыслы. А я пока родичей своих позову. Сунутся коты — такую им трепку дадим, дорогу домой забудут.

Сжалась Мышка в комок: ни жива, ни мертва. Наговорила на свою голову. Что же теперь будет? А Сова высунулась из дупла, закричала, заухала:

— Ух-у-ху! Хо-о-хо! Филины, совы, сычи, слетайтесь сюда все на помощь! С войском Мурлыка идет.

Слетались филины, совы, сычи. Ветлу словно шалью накрыли. Ждут.

И — вдруг — мя-о-ооу! Ми-и-оу! — раздалось, поднялось, понеслось! Сидит совиная армия, когти и клювы о сучья точит. Насторожилась вся. Изготовилась.

Ждать-пождать — нет котов. Звезда померкла, луна укатилась, заря занялась. На селе тишина-а! — стрекот сверчка в подполье услышишь. Лишь кое-где по селу одинокие кошачьи песни звенят: коты с именин расходятся.

Разлетаются птицы, ругают Сову — обманула их. А Сова на Мышь напустилась, когтями прижала.

— Ах ты, предательница! Да как ты смела! Да я бетя! Да я бетя!

Захлебнулась Сова от злости, и получилось у нее вместо «я тебя» — «я бетя».

А мимо Сорока-сплетница летела. Не расслышала, как следует — и ну каждому встречному и поперечному рассказывать:

— Мышь-то, Мышь-то, слышали? Прибежала к Сове с доносом на Кота, а Сова как закричит на нее:

«Ябеда, говорит, ты, ябеда и есть!». И где только слово такое мудреное выискала?..

Перебралась в то же утро Сова из дупла в лес и по сей день там живет-поживает. Живет-поживает и кот Мурлыка. А на лугу под старой ветлой беленькие мышкины косточки моют дожди весенние, гложут вьюги зимние.

Маленькая это история, и все о ней забыли. Осело только в памяти круглое словечко: «ябеда».

Старая хлеб-соль (по мотивам африканской народной сказки)

чень люблю я русские пословицы, — сказал однажды Николка. — Ох, и мудрые!

— Верно, внучек, — подтвердил дедушка Матвей. — Но есть и плохие. Только в плохой пословице весь смысл снаружи. А в хорошей он в глубине за словами таится. Над такой пословицей подумать надо. У доброго да хорошего человека и дела добрые да хорошие. А завистник и злой и за доброе дело порой злом платит…

Бежал Волк мимо горы, а камень возьми да и скатись сверху-то и прижал к земле волчий хвост. Волк — и туда, и сюда, эге, где там! — лежит камень, не шелохнется. Хоть в пору хвост отгрызай себе. Утомился Волк и говорит:

— Пропадать мне теперь. Или вороны меня заклюют, по косточкам разнесут, или…

— Или я убью, твоей крови попью, — сказала черная Змея, выползая из-под скалы.

Волк со страху совсем седым стал. А Змея и говорит:

— Ну, Волк, готовься к смерти, Какова будет твоя последняя воля?

— Ничего, — отвечает Волк, — мне не надо, только пошли ты за моим соседом Ежом Иглычем. Препоручу я ему за детками присмотреть.

— Что ж, это можно, — согласилась Змея. И послала за Ежом Иглычем лучшего ходока — быстроногого паука.

Явился Еж.

— Милый мой дружочек ежичек, — запел Волк сладким голосом, — пришла пора мне с жизнью распроститься. Пригляди-ка ты за моими детками, бедными волчатками… Если б знали они да если б ведали… О-ох…

И залился серый горькими слезами. А сам исподтишка моргает Ежу: выручай, мол, сосед.

Обернулся еж, да хвать Змею за хвост…

— Ах ты, сух-хомордый! — зашипела Змея. — Я вот тебя!.. — и жалом на него.