Сказки дедушки Пихто

Васька, внук Степаниды — парень добрый, отзывчивый, только вот с приключениями. Знаешь, как бывает: проживёт человек жизнь долгую, а вспомнить нечего. А вот с Васькой за его двадцать шесть лет столько всего случилось, что мемуары писать можно! За что не возьмётся — всё с чудесами. Словно в детстве сглазил кто.

Вот, например, эта прошлогодняя история.

У бабы Мани в сарайчике живёт Борька — боров. Хорошо живёт, не жалуется. Его лет пять назад купили, думали, за лето откормят, зимой с салом семья будет. А у Борьки характер золотой. Такой ласковый поросёнок попался. А как внимательно слушать умеет! Сядет на задние копытца, передними в землю упрётся и смотрит, не мигая, в ответ похрюкивает. Не смогла бабушка любимца под нож пустить.

С тех пор и повелось: бабушка в огород — Борька за ней. Она грядки полет, он рядом лежит, на солнышке греется, похрюкивает. Она на речку уток кормить — поросёнок за ней, сидят оба на бережке, на закат любуются. Баба Маня Борьке истории из своей жизни рассказывает, он согласно кивает. А то, бывало, собака какая гавкнет, Борька так в ответ хрюкнет, что всё желание ругаться у пса пропадает. Подожмёт хвост и в будку. Так и живут.

А тут, значит, перегорела в сарайке, в Борькином загончике лампочка. А сын и внук бабы Мани в город уехали. А у деда Пихто радикулит случился. Вот и нашептал Мефодий по доброте душевной на ухо хозяйке, что внук соседский пособить может. Лампочку-то поменять дел на пять минут. Даже всей деревне известное Васькино «везение» не успеет сработать.

Сговорились. Васька пришёл, всё посмотрел, кивнул и пошёл за табуретом. Сам-то он ростиком не вышел, так, полтора вершка от горшка вместе с кепкой. Так вот, поставил Васька табурет, залез на него, ручки в верх протянул — не достаёт до лампочки. Он и так и этак, и на носочки привстанет, и табурет переставит, не достаёт.

А тут Борька с улицы домой вернулся. Пришёл, растянулся и прямо под перегоревшей лампочкой лёг. Почесал Василий затылок, прикинул, что боров-то хорошо лежит. Если тихонько на него встать, то до лампочки очень даже дотянуться можно. Сказано — сделано.

Только вот Борька к такому обращению не привык, его бабушка обычно за ушком чесала, когда истории разные сказывала, а вот чтобы ногами — никогда. Подпрыгнул на копытцах возмущённый свин, да так ловко, что Васька оказался в роли наездника. Вцепился незадачливый электрик за холку борова, упёрся ногами в бока и поскакал под удивлённые взгляды жителей по деревне.

И заборы им не препятствия, и канавки. Всё перепрыгивали под весёлое улюлюканье детворы. За полчаса всю деревню обскакали, в каждый двор заглянули. У соседей бельё на верёвке в огороде сушилось, так после того, как эти двое там пронеслись, наш всадник стал похож на рыцаря в белом плаще из пододеяльника. И скакун приоделся в шляпу с пером, слетевшую с пугала и ловко севшую на уши Борьке.

Остановился свин только на другом конце деревни, перед домом зазнобы своей — Варьки, которая каждые полгода от него приплод приносила. Сбросив наконец-то с себя седока, запыхавшийся влюблённый пошёл успокаиваться к любимой в прохладную лужицу.

А Васька, всю дорогу боявшийся разбить лампочку, оттого державшийся одной рукой за щетину борова, другую высоко подняв с зажатым в ладони цоколем, сидел на дороге и наблюдал, как свиньи радостно трутся носами друг об дружку.

— Вот такой он у нас, соседский внук Василий, — вздохнул дед Пихто, рассказывая эту историю Фомушке. — Вот только заколотить дверь от него не получится, баба Маша с Егорушкой, в отличие от нас, сквозь стены ходить не могут. Придётся какую другую хитрость придумывать.

— Может, интерес ему какой придумать? — подал идею Фомушка.

— Можно и интерес. Глядишь, и чего толкового выйдет. Покумекать надобно, — почесал затылок Пихто и налил воды в самовар. Для хорошей думы вначале хорошо бы чаю с баранками испить, тогда и мысли светлые будут.

История восемнадцатая Как Васька Кузьму на удочку поймал

— Я ничего придумывать не буду! — домовой Мефодий, решительно уперев руки в боки, смотрел на деда и неодобрительно качал головой. — Я уже посоветовал один раз с лампочкой, больше не хочу.

— Так помочь же надо, — дед извинительно улыбнулся и развёл руками. — Мы ему хорошее хобби, он — покой и радость всей деревне.

— Ага, проходили уже, — хмыкнул Мефодий, — анекдоты про добрые помыслы уже далеко за нашу деревеньку ушли. Не. Давайте его обратно в город отправим. Там таких много, затеряется в толпе, и всем хорошо будет.

— Ну как так, ты ж домовой добрый, отзывчивый. Людям помогать надо!

— Я и помогаю. А вот с Васькой, извини, это к кикиморе на болото идти надо. Наверняка их рук дело. А я свои — умываю.

Не успели домовой с дедом Пихто договорить, как послышались шаги на крыльце. Баба Маня с Егорушкой и соседским внуком — Василием в дом зашли.