Сказки дедушки Пихто

— Лучше бы сметаны банку принесли или рыбки. А лучше колбаски или курочку. А огурцов у нас и своих полно, вон, целый огород, — махнул лапой Кузьма в сторону окна.

— Значит, не наша банка? — хитро прищурился дед, почесав подбородок.

— Не, соседу из соседней деревни с оказией передали. А он наших угостил по дружбе, — пояснил кот, запрыгнув на стол. Сунул нос в банку, втянул воздух, чихнул, щёки и застряли в горлышке.

Глядя, как Кузьма, упираясь всеми лапами в банку, пытается снять её с головы, Пихто пригладил ладонью бороду, достал лупу и внимательнее рассмотрел огурец.

— Пчхи… — вновь чихнул в банку Кузьма. И в этот момент кот полетел в одну сторону, банка в другую. Ударилась банка о стену и рассыпалась мелкими осколками по полу. Мыши, что сидели вдоль стены и наблюдали за дедом с котом, с писком разбежались в разные стороны, спасаясь от падающих на них огурцов.

— Ясно. А ну, Мефодий с Фомой, выходи! Сколько раз говорил: чужое не брать? А вы опять за старое? Кто позволил чужой подарок к нам в дом тащить? Да ещё и за добровольно отданное выдавать? — сурово смотрел дед на двух мышек, выглядывающих из-под печки.

— Нам позволили! Сосед Микуша сам сказал: угощайтесь, не жалко! — пискнула одна из мышек.

— Ага, вот вы всю банку угощения и стащили! — хмыкнул в усы Пихто.

— Моя школа, — гордо выпятил рыжую грудь Кузьма.

— Пора серьёзно браться за ваше перевоспитание, — вздохнул дед. Поднял руку, нарисовал в воздухе круг, в нём что-то вспыхнуло, словно искорки от костра пробежались — и вот банка цела и вновь стоит на столе, полная огурцов. — Вернуть хозяину надо и больше чужого не брать. А то в следующий раз можно не только мышами обернуться, а и вовсе исчезнуть.

— Дедушка, — забрались по ножкам стола две мышки. Одна покрупнее, в панамке, другая со смешным хохолком на голове и в лаптях на задних лапках. — Нас-то расколдуй! Обещаем, что больше никогда без спроса ничего брать не будем!

— Да уж придётся, — улыбнулся в усы дед, — хотя, по-хорошему, надо бы вас наказать. И оставить мышами жить на недельку. Кузьма бы вас дрессировал наравне с другими.

— Не надо нас мышами. Мы честно теперь разрешения спрашивать будем! — пискнул Фомушка и спрятался за серую спину Мефодия.

— Ладно. Кузьма, тащи сметану, а я пока тесто раскатаю. А вы двое, — обратился дед к мышам, — печь затопите.

— Так-так-так… а зачем это вам моя сметана понадобилась? — взъерошил загривок кот. — Я не для того её берегу, чтобы кто-то другой ел!

— Мы не будем её есть, — погладил Кузеньку Пихто, — обмажем сметаной домовых, точнее, этих мышей, в которых они превратились, закатаем в тесто и на лопату, в печь. Заговор с воришек снимать.

— Ой-ёй-ёй… — завопили мыши, — не надо нас в печь! Мы больше не буде-е-е-ем!

— То есть, — облизнулся кот, глядя масляными глазами на мышей-домовых, — у нас будут пирожки с мясной начинкой! Муррр…

— Ты особо-то не радуйся. Знаю я, тоже по чужим амбарам ходишь. Как бы тебя перепекать не пришлось.

Кот обиженно скривил усы, спрыгнул со стола, шмыгнул в подпол и через минуту вернулся с крынкой, до краёв полной жирной сметаны.

Мыши, понуро опустив усы, покорно разрешили обмазать себя с ног до головы сметаной, присыпать солью и, словно начинку для пельмешек, и закатать в тесто.

Дед осторожно положил их на лопату и отправил хлебцы в печь. Через пару минут тесто подрумянилось и увеличилось в несколько раз. Пихто подхватил их на лопату и уложил на лавку, застеленную чистым полотенцем. Как только хлебцы чуть остыли, дед срезал верхушку и выпустил в мир улыбающихся Мефодия с Фомушкой.

До самого утра все веселились и радовались чудесному спасению домовых. Мефодий схватил банку с огурцами в охапку и понёс возвращать соседу соленья. Вот только заметил, что у соседа на столе книжка лежит с красочными картинками. Поставил банку на стол, а книжку себе под рубашку запрятал.

При этом честно спросив, можно ли взять. А вот то, что ответа не дождался, так на то уговора не было.

История двадцатая Письмо Деду Морозу

— Что делаешь? — Кузьма заглянул через плечо домового. — Пишешь? Кому? Дай почитать! — протянул кот лапу к листку и тут же получил прихваткой по коготкам.

— Не трогай! — пробурчал Мефодий, прикрыв ладонью написанное. — Я Деду Морозу пишу. Я в этом году хорошо себя вёл, мне подарки положены!

— А то, что на дворе май, тебя не смущает? — Кузьма обошёл с другой стороны и попробовал захватить письмо коготком, высунув лапу из-под стола.

— Нет! В декабре уже поздно будет. Знаешь, сколько детей ему письма пишут? А моё придёт первое! Он его обязательно прочтёт и исполнит! — облизнул кончик пера домовой, отчего язык у него стал фиолетовым.

Кот наконец-то изловчился, схватил листки со стола и, хохоча, спрятался под лавку.

— Взрослый, а в сказки веришь, — съязвил он, на секунду высунул голову, показал язык и тотчас вновь скрылся из виду.

— Отдай, — полез домовой под лавку, — оно не для тебя!

— Не-а, — Кузьма выскочил из укрытия и ловко запрыгнул на полати. — Сейчас посмотрим, какие ты подарки желаешь.