Сказки для себя

— Помните, я говорил Вам, что к Вашему деду приходили иностранные визитёры. На оборотных сторонах их визитных карточек был тот же символ — неправильной формы семиконечная звезда с орнаментом внутри.

* * *

— Здравствуйте. Могу я видеть уполномоченного по делам Туле?

— Добрый день. С кем имею честь?

Я подал миловидной девушке за стойкой свою карточку.

— Одну минуту, Ваше сиятельство.

Девушка повернулась к компьютеру, отправила сообщение. Вскоре компьютер пискнул ей в ответ.

— Ваше сиятельство, вице-секретарь Лиги наций граф Репнин Вас примет. Андрей, проводи, пожалуйста.

Мы поднялись по лестнице-волне на второй этаж. Огромный особняк в стиле той la belle epoque, когда создавалась Лига. Большие окна, много света, растительный и морской декор — асимметрия плавных линий. Мой провожатый открыл одну из массивных дверей в коридоре, представил меня персональному помощнику графа.

— Ваше сиятельство, Павел Петрович Вас ждёт.

На удивление скромный, лаконичный кабинет, стильная современная мебель. За столом немолодой мужчина в костюме, сшитом на заказ, точно по мерке.

— Здравствуйте, Антон Викторович. Садитесь, пожалуйста, вот свободный стул.

— Добрый день, Павел Петрович. Благодарю.

— Чем могу быть Вам полезен? — спросил Репнин с любопытством.

— Я хотел бы встретиться с уполномоченным Лиги наций по делам Туле.

— Вынужден Вас разочаровать, друг мой, такой должности просто не существует…

— То есть как, простите? Упразднена?

— …как не существует уполномоченных по делам Атлантиды, страны Оз, Беловодья, Зурбагана, Утопии.

Я хотел о чём-то спросить, но промолчал.

— Много лет назад, ещё до наводнения, я имел честь познакомиться с Вашим дедом, Виктором Игнатьевичем, светлая ему память. Замечательнейший был человек, непростой, большой умница и лучший, да, лучший мистификатор нашего времени. В посткосмический век, когда нет больше чудес, все всё знают, все везде бывали, он выдумал целую страну. Так убедительно, что её стали даже иногда наносить на карты, правда, всё время в разных местах. До сих пор находятся желающие отправиться в путешествие в Туле, а выдумке этой, меж тем, уже лет сорок, если не пятьдесят. Признаюсь, в юности сам зачитывался репортажами Вашего деда в «Национальном географическом». Мой отец служил тогда в Коллегии иностранных дел, был специальным атташе при посольстве в Соединённых Штатах — мы жили в пригороде Вашингтона, в милейшем особнячке… Простите, Антон, я отвлёкся.

— Что в таком случае Вы скажете об этом?

Я положил на стол перед Павлом Петровичем письмо матери на бланке Лиги наций, заверенное подписью и печатью. Репнин снял очки, поднёс документ к самым глазам.

— Хм-м… Бланк, несомненно, подлинный, печать тоже. Вообще-то, я должен был бы инициировать служебное расследование, но не хотелось бы порочить репутацию ныне покойного и уважаемого мною человека — Вашего деда. К тому же бланк старого образца, такие не в ходу уже лет двадцать пять. Не знаю, откуда Вы взяли эту бумагу, но вот что могу сказать Вам со всей определённостью: поверенных по делам Туле в Лиге наций никогда не было, и никто из графов Толстых в нашем ведомстве не служил. Боюсь, Антон, Вы стали одной из жертв мистификации Вашего покойного дедушки.

— А как же мне тогда узнать правду?

* * *

Вернулся домой, сел за стол в кабинете, задёрнул шторы, но не стал зажигать свет. Заглядывал Карл, я попросил не тревожить меня этим вечером.

Ну что, дед снова обманул, повёл по ложному следу да ещё и выставил меня полным идиотом перед этим Репниным. Остаётся только надеяться, что у него хватит такта не начать рассказывать всем подряд друзьям-знакомым о молодом болване князе N-ском, забредшем в особняк Лиги наций в поисках Атлантиды. Никакое я не оружие для тайной дедовой войны, я — его жестокая шутка. Он сидит на лавочке на асфоделевом лугу и смеётся над тем, как его внук (если вообще внук) разгадывает лишённые смысла загадки. Глупая крыса идёт по лабиринту в поисках сыра, доходит до центра, а сыра-то нет. Нет…

Нет. Лабиринт. Лабиринт. Лабиринт. Лабиринт. Карандашный рисунок на плане дома. Мелодия, ноты-повороты, темп, от которого зависит всё. Туле — красивый миф, фальшивка, один из множества тупиковых ходов, есть такая страна или он её выдумал, не имеет значения. Не оружие. Ключ к шифру, который нашёл, украл, разгадал когда-то мой дед, который нельзя доверить мёртвой бумаге, металлу, камню. Мать, Анна, Аша… Женщина с фотопортрета была ключом, у неё хватило ума найти разгадку, но справиться с тем, что вызвала из небытия, она уже не смогла. Или смогла? Её нет больше, остался я — un faux bâtard, дважды найдёныш, чудом спасённый от наводнения, а после — от случайных своих спасителей. Тщательнейшим образом, всей своей жизнью подогнанный под решение этой задачки живой дубликат живого ключа.

* * *