Сказки для тебя

– А она никому кроме меня и не нужна, – усмехнулся старик. – Что ж, если ты хочешь, я расскажу тебе свою историю и, может быть, хоть немного облегчу душу…

Всё это началось очень давно, почти сорок лет тому назад. Я жил в этом городе, и у меня был дом с маленькой комнаткой и большой мастерской, потому что, видишь ли, Варя, я художник…

– Настоящий художник? – с любопытством переспросила она.

– Да. Я был тогда молод, но уже известен, мне пророчили большое будущее… Картины мои покупались нарасхват, и я не знал нужды в деньгах. В общем можно сказать, что я был счастлив.

Это случилось однажды осенью, а нужно тебе сказать, что я страстно любил эту пору!.. Осенью мой талант словно расцветал и я становился всемогущим как бог, а всё остальное время томительно ждал и готовился к этому таинству. И стоило мне почувствовать её приход, как я забывал обо всём на свете. Я писал осеннее утро, и день, и вечер, и даже осеннюю ночь – в городе, в лесу, на берегу реки… Мне казалось, что никто лучше меня не чувствует эту щемящую, пронзительно-прекрасную печаль, которой наполнена осенняя пора, никто лучше меня не видит и не может оценить её торжественную царскую красоту…

Я очень мало спал в это время, я был весь захвачен осенью, я торопился, я лихорадочно торопился успеть как можно больше… Однажды, не выдержав напряжения, я уснул прямо в своей мастерской.

Ночью я проснулся, оттого что кто-то ходил рядом лёгкими и неторопливыми шагами. Я повернул голову. Луна заливала светом просторную комнату, и я увидел женщину в длинном платье, которая медленно переходила от одной моей картины к другой.

Сначала я подумал, что это призрак, потому что от её лица, рук, её платья исходило слабое сияние… Но я не испугался, напротив, я следил за женщиной с каким-то радостным трепетом, почти восторгом!..

Наконец она перестала разглядывать полотна, не спеша подошла ко мне и села рядом.

– Твои картины очень хороши, – сказала ночная гостья. – Ты один из немногих, кто сумел понять мою душу.

– Но кто вы? – воскликнул я в невероятном смятении.

Она засмеялась тихим, приглушённым смехом, и мне показалось, что шелестящий осенний ветер пронёсся по мастерской.

Дрожащими руками я нашарил спички и зажёг свечу – она всегда стояла у моего изголовья. На лицо женщины пролился свет…

Никогда в жизни я не видел ничего подобного. У неё была белая кожа – не бледная, а именно белая и чистая, как первый снег, и удивительно глубокие синие глаза… По плечам и груди незнакомки струились пряди золотых волос. Женщина была прекрасна, но её красота рождала в сердце острую боль.