Сказки Долгой Земли (авторский сборник)

Я ждал, когда она уйдет, и стоял возле стены, скрестив на груди руки. При малейшем движении мои цепи звякали.

– Ты всегда такой нелюдимый? – с вызовом спросила Эфра. – Мог бы вести себя полюбезней.

– Я слышал, что стало с теми, кто вел себя с вами любезно. Их съели на другой день после вашего бракосочетания.

– Тебе-то какое дело? – она недобро усмехнулась, словно желая показать, что уж ей-то до них совершенно никакого дела нет. – Надо же темной гвардии чем-то питаться!

– Почему Властитель окружил себя кесу, а не людьми?

Меня давно уже это занимало, вот и рискнул спросить. В худшем случае она просто не ответит.

– Ну, во-первых, кесу не интересуют индивидуальные склонности того или другого человека, не совпадающие с общепринятой моралью, они ведь чужая раса. Во-вторых, они более дисциплинированы, чем люди. Властитель сразу предупредил, чтобы Дэниса никто пальцем не трогал, и даже если он попытается сбежать – брать его так, чтоб на нем не было ни царапины, а ты сам видел, как Гийом его отделал. Кесу ни за что бы так не поступили. Этот Гийом всем был поперек горла! – она опять усмехнулась. – Достал и людей, и кесу, Лайя с Ярансой давно точили на него зуб, но он был полезен, и Властитель его терпел – до вчерашнего вечера. Спасибо, что вы с Дэнисом его подставили.

– Мы его не подставляли. Он сам проявил инициативу. Наверное, тот еще был тип, если достал даже кесу.

– Почему – „даже“? – Эфра понизила голос. – Для них, между прочим, имеет большое значение, как ты себя с ними ведешь, и они очень внимательно относятся к мелочам.

– Никогда не замечал. Я около трех лет жил рядом с племенем кесу, на островке в Холодном Лесу, и у меня с ними конфликтов не было.

– Значит, ты не давал им поводов для раздражения, – заметила Эфра. – Ты и язык их тогда же выучил?

– Да.

– А ты когда-нибудь бывал на Мархене? – она повернулась спиной к камину и смотрела на меня в упор, теребя кончик толстой косы, перекинутой через плечо.

– Нет. Это ведь окраина архипелага, восток или запад?

– Запад. Одна из тех дыр, где не жизнь, а сплошная помойка. Ничего общего с Танхалой. Островок на отшибе, нравы там строгие, борделей нет, осенью и зимой внебрачные связи под запретом. Местные придурки бесятся от половой неудовлетворенности, и если насчет какой-нибудь девушки пойдут сплетни, что она уже не девушка – можно считать, она пропала. Ее начнут использовать, как подстилку, все подряд, и в полицию жаловаться бесполезно – те ничего не станут делать. Кроме того, у этой мрази круговая порука, и если подать заявление в суд – могут убить, и концов потом никто не найдет, – Эфра говорила холодным тоном, а ее тонкие белые пальцы с перламутровым маникюром нервно перебирали кончик косы. – Не думай, это не какая-нибудь банда преступников, которая терроризировала беззащитный Мархен. Это, так сказать, нормальные молодые граждане, которые потом, остепенившись, где-нибудь работают, по праздникам пьют, служат в ополчении, женятся, заводят детей… Женятся, разумеется, на девушках, сумевших соблюсти свою невинность, а не на тех половых тряпках, которые были в общественном пользовании. Что ты об этом думаешь?

– Думаю, что Мархен – мерзкое место.

– Я выучилась на медсестру и пошла работать в муниципальную больницу. Нищета и грязь, и никаких перспектив. Несколько раз я собиралась что-нибудь себе вколоть, но маму жалела. Потом во время предвыборной кампании на Мархен приехал Валеас Мерсмон, посетил нашу больницу, исцелил нескольких пациентов – и увидел меня. Когда ко мне подошел человек из его свиты и пригласил на встречу, я решила, что мне хотят предложить место дворцовой служанки.

Она перестала терзать кончик косы, прошлась по ковру, бросая на меня странные испытующие взгляды. Я видел, что она из-за чего-то волнуется, и пытался понять, для чего она познакомила меня с этим очерком мархенских нравов.

– Ты по-прежнему меня осуждаешь?

– Я не понимаю вас. И… да, осуждаю. Я согласен, что остров Мархен – отвратительная дыра, но это не оправдывает жестоких поступков тех людей, которые там живут или жили, если вы это имеете в виду.

Она пожала плечами и толкнула тяжелую дверь, но уже на пороге обернулась.

– Залман, про меня говорят, что, когда кесу рвали их на куски, я смотрела на это равнодушно. Так вот, это неправда. Я улыбалась! Я чувствовала себя в безопасности, и мне было хорошо.

После этого жутковатого признания она ушла, а я остался – растерянный, дезориентированный, ошеломленный. Такое впечатление, что она рассказала мне что-то зашифрованное, вроде ребуса. Будь здесь Дэнис, он бы сразу все понял и объяснил, у него с этим быстро, но ситуация с Дэнисом – это еще один ребус, не поддающийся разгадке. Почему его держат в таких необычных условиях? Что его ждет? Мне вспомнился один фильм, где главный герой, попавший в плен, тоже купался в роскоши, потому что его готовили для жертвоприношения. А Мерсмон занимается магией, и Вир утверждает, что он заключил сделку с потусторонними темными силами… В общем, я совсем извелся, а цепи были крепкие, и расшатать вмурованные в стену кольца никак не удавалось.