Сказки Франции

— Нет, — воскликнул герцог, — вы меня узнали и вам принадлежит мое сердце. Сбросьте эту маску, войдем в зал, и там я представлю вас как женщину, которой я имел счастье понравиться. Скажите одно слово, и мои подданные будут у ваших ног.

— Ваша Светлость, позвольте мне отклонить столь лестное предложение. Как женщина, все свое счастье я полагаю в любви: я не хочу обладать сердцем, которое уже любило.

— Я еще никого не любил, — с живостью воскликнул герцог, — В моем браке заключалась тайна, которую я могу открыть только моей жене. Но я клянусь вам, что я никому не отдавал своего сердца! Я люблю впервые.

— Дайте мне вашу руку, — возразила цыганка, — и подойдем к этой лампе, я посмотрю, правду ли вы говорите.

Душка с живостью протянул руку, незнакомка рассмотрела все линии и вздохнула.

— Вы правы, — сказала она, — вы никого не любили, но до меня вас любила другая женщина. Смерть не разрывает уз любви. Герцогиня любит вас, и вы ей принадлежите. А владеть сердцем, которым вы не можете располагать, было бы с моей стороны преступлением. Прощайте.

— Вы сами не знаете, как вы меня заставляете страдать. Вы вынуждаете открыть вам то, что я думал схоронить в вечном молчании, — воскликнул Душка. — Герцогиня никогда меня не любила, ею руководило одно честолюбие.

— Это неверно, — возразила маска, — герцогиня вас любила.

— Нет, во всем этом деле скрывалась гнусная интрига.

— Довольно! — воскликнула маска, руки которой дрожали, а пальцы судорожно сжимались. — Имейте уважение к мертвым, не клевещите на них.

— Я вас уверяю, никто еще не сомневался в моих словах: ггр цогиня меня никогда не любила, это была гадкая женщина.

— Вот как!

— Завистливая, вспыльчивая, ревнивая…

— Если она ревновала, значит, она вас любила, — перебила маска, — подыщите другую причину, более правдоподобную. Mr оскорбляйте преданного вам сердца.

— Могу вас уверить, что герцогиня так мало любила меня, что даже в день нашей свадьбы осмелилась сказать мне, что им шла за меня по расчету.

— Ты лжешь! — вскричала маска. Бац! Бац! Две пощечины ослепили герцога, и незнакомка бросилась бежать.

Взбешенный герцог отступил на два шага и схватился за по яс, ища шпаги. Но на бал отправляются в ином костюме, чем на войну: вместо оружия он нащупал только бант из лент. Он бросился за своим врагом, но куда же она исчезла? В лабиринте ал лей Душка двадцать раз запутывался, он встречал одни только веселые пары, не обращавшие на него никакого внимания. Усталый, смущенный, отчаявшийся вернулся он в зал. Наверное, туда скрылась незнакомка, но как ее найти?

Блестящая идея озарила герцога. Если все снимут маски, он наверное узнает цыганку, смущенную его присутствием: волнение выдаст ее. Душка тотчас же вскочил на кресло и крикнул на весь зал:

— Господа, близко утро, веселье замирает. Оживим праздник новой выдумкой. Долой инкогнито! Я подаю пример, кто меня любит, следует мне!

Он снял свое домино, сбросил маску и предстал в богатом изящном испанском костюме.

Раздался общий крик. Все взоры обратились сначала на герцога, а затем на черное домино с розовыми лентами, исчезнув шее с поспешностью, не оставлявшею сомнения в его скромности. Все сняли маски, дамы окружили герцога, и было замечено, что он обнаружил особенное пристрастие к цыганкам. Молодые или старые, он заговаривал с каждой, брал их руки и тщательно всматривался в лица, так что другие дамы чуть не умирали от зависти. Затем он подал сигнал оркестру, танцы возобновились и герцог удалился.

Он обошел все аллеи, точно надеялся встретить свою оскорбительницу. Что его побуждало? Конечно, мщение. Кровь кипела в его жилах, он брел наугад, неожиданно останавливался. Он вглядывался, прислушивался, выжидал. При малейшем просвете в листве он бросался как сумасшедший, смеясь и плача в одно и то же время, совершенно потеряв голову. На повороте одной аллеи он встретил Рашенбурга.

— Ваша Светлость, — прошептал верный слуга с растерянным лицом и дрожащими руками, — вы изволили видеть его?

— Кого это?

— Привидение.

— Какое привидение?

— Привидение в домино, с огненными глазами, оно поставило меня на колени и дало мне две оплеухи.

— Это она! — воскликнул герцог, — Это она! Зачем ты дал ей уйти?

— Ваша Светлость, у меня не было моей алебарды, но если я ее еще раз встречу, мертвую или живую, я ее убью.

— Боже тебя сохрани! Если она когда-нибудь вернется, не испугай ее, следуй за ней, проследи, где она скрывается. Но где она? Куда она пошла? Веди меня, если я ее найду, твоя карьера обеспечена.

— Ваша Светлость, если привидение где-нибудь находится, то, значит, наверху. Я видел его так, как вижу теперь вас, оно рассеялось в тумане. Но прежде чем исчезнуть, оно поручило мне передать вам два слова. Слова эти так ужасны, что я не смею их повторить.

— Говори, я приказываю.

— Привидение сказало мне: передай герцогу — если он женится, то он погибнет. Возлюбленная вернется.

— На, возьми мой кошелек. Отныне ты будешь состоять при моей особе в качестве камердинера. Я рассчитываю на твою скромность. Эта тайна должна навсегда остаться между нами.