Сказки Франции

И Тисту пообещал в следующий раз сделать все еще лучше.

Глава 11, в которой рассказывается о том, как Тисту решает помочь доктору Разнохворию

Во время посещения больницы Тисту познакомился с маленькой больной девочкой.

Благодаря щедрости господина Отца в Прицелесе была построена очень красивая, очень большая и очень чистая больница, где имелось все необходимое для того, чтобы лечить людей от всех болезней. Через большие окна в палаты проникало много солнечного света, а белые блестящие стены радовали глаз. Больница не показалась Тисту уродливой, скорее наоборот. И все-таки он почувствовал… как бы это объяснить? Он почувствовал, что в больнице витает что-то печальное.

Руководил больницей доктор Разнохворий, человек, как это было видно с первого взгляда, очень знающий и очень добрый. Тисту показалось, что внешностью своей он немного напоминает Светоуса, только такого Светоуса, у которого не было бы усов, но зато сидели бы на носу большие очки в черепаховой оправе. Тисту так и сказал ему об этом.

Скорее всего, такое сходство связано с тем, — ответил доктор Разнохворий, — что мы оба, Светоус и я, заботимся о жизни. Светоус заботится о жизни растений, а я — о жизни людей.

Однако заботиться о жизни людей гораздо труднее — Тисту, слушая доктора Разнохвория, понял это очень быстро. Быть врачом — значит все время сражаться. На одной стороне находится болезнь, которая все время пытается пробраться в тело человека, а на другой — хорошее здоровье, способное в любой момент оставить его. К тому же разных болезней в мире тысячи, а здоровье — всего одно. Какие только маски не надевает на себя болезнь, чтобы ее не узнали, — ну просто маскарад какой-то! Ее нужно обнаружить, сбить с нее спесь, прогнать прочь и одновременно приманить здоровье, а потом держать его покрепче и не давать убежать.

— А ты, Тисту, когда-нибудь болел? — спросил доктор Разнохворий.

— Нет, ни разу.

— В самом деле?

И тут доктор вспомнил, что его никогда не звали к Тисту. У госпожи Матери часто случались мигрени, господин Отец иногда мучился от болей в желудке. Слуга Каролюс прошлой зимой болел бронхитом. А у Тисту не было ничегошеньки! У этого ребенка с самого рождения не было ни ветрянки, ни ангины, ни даже самого слабенького насморка. Весьма редкий случай крепкого здоровья, случай прямо исключительный.

— Я вас очень благодарю, доктор, за интересный урок, — сказал Тисту.

Доктор Разнохворий провел Тисту через палату, где изготовляли маленькие розовые таблетки от кашля, желтую мазь от прыщиков, белые порошки от простуды. Потом он показал ему палату, где можно было смотреть сквозь человека, как сквозь окно, и видеть, в каком уголке тела притаилась болезнь, а потом еще такую палату с зеркалами на потолке, где удаляют аппендицит и многие другие вещи, опасные для жизни.

«Раз тут преграждают дорогу злу, все должно было бы выглядеть веселым и счастливым, — мысленно говорил себе Тисту. — Откуда же тогда берется печаль, которая не дает мне покоя?»

Доктор Разнохворий открыл дверь палаты, которую занимала маленькая больная девочка.

— Я тебя тут пока оставлю, Тисту, а потом ты найдешь меня в моем кабинете, — сказал доктор.

Тисту вошел.

— Здравствуй, — обратился он к больной девочке.

Она показалась ему очень миловидной, но только слишком бледной. Вокруг ее головы по подушке струились черные волосы. Она была приблизительно такого же возраста, что и Тисту.

— Здравствуй, — вежливо ответила девочки, не поворачиваясь в его сторону.

Она пристально смотрела на потолок.

Тисту сел рядом с кроватью, а свою белую шляпу положил на колени.

— Доктор Разнохворий сказал мне, что у тебя отнялись ноги и ты не можешь ходить. А сейчас, за то время, что ты находишься в больнице, тебе стало немного лучше?

— Нет, — ответила девочка так же вежливо. — Но это не имеет значения.

— Почему? — спросил Тисту.

— Потому что мне некуда ходить.

— У меня есть сад, — произнес Тисту, произнес просто так, чтобы не молчать.

— Ты счастливый. Если бы у меня был сад, то, может быть, мне и захотелось бы выздороветь, чтобы погулять там.

Тисту невольно взглянул на свои пальчики. «Ну, если этого достаточно, чтобы она развеселилась…»

Он спросил у нее еще:

— А ты сильно скучаешь?

— Нет, не очень. Я смотрю на потолок. На нем много маленьких трещинок, и я их считаю.

«Когда вырастут цветы, ей будет интереснее, — подумал Тисту. И мысленно стал звать их. — Маки, маки!.. Лютики, маргаритки, нарциссы!»

Семена, скорее всего, залетели в палату через окно, хотя не исключено, что Тисту принес их на подошвах своих сандалий.

— Ты хоть не чувствуешь себя несчастной?

— Чтобы знать это, — ответила девочка, — нужно сначала узнать, что такое счастье. А я ведь так и родилась уже больная.

И Тисту понял, что больничная печаль притаилась именно в этой палате, в самой голове этой девочки. От этого он погрустнел еще больше.

— Тебя кто-нибудь навещает?