Сказки французских писателей

- Боюсь, ничего не выйдет. Даже если этот план удастся, ты думаешь, что спасешь барана? Выйдя из харчевни и обнаружив пропажу, солдат решит, что баран убежал назад, к бывшим хозяевам, и тут же отправится на ферму требовать его обратно. Придется возвращать его. Можно даже побиться об заклад, что баран получит хорошую порку и еще, наверное, будет счастлив, если не пустят в ход саблю и он не лишится головы. Нет, селезень, поверь мне, нужно придумать что-нибудь другое.

- Легко сказать - придумать что-нибудь другое. Но что?

- Вот ты и раскинь мозгами. Я ничем не могу вам помочь, и мое присутствие, увы, может только навредить. Побегу-ка я лучше к дяде Альфреду, как и договорились, и вернусь обратно вам навстречу. Может быть, баран уже будет с вами…

Дельфина и Жюль спешились, конь умчался галопом, а те, кто остался, стали держать совет. Девочки еще не потеряли надежду разжалобить солдата, но Жюль считал, что вернее будет запугать его.

- Жаль, что я не прихватил с собой трубу, - говорил он. - Я бы сыграл «тра-та-та» у него под носом и сказал бы ему: «Отдайте барана».

Несмотря на доводы коня, селезень не отказался от плана похищения барашка и как раз обсуждал его с друзьями, когда солдат, покачиваясь, вышел из харчевни. Казалось, сначала он не знал, на что решиться, но потом нахлобучил на голову каску и направился к барану, явно намереваясь пуститься в путь. Селезню тотчас же пришлось отказаться от своего плана, и когда опасность уже казалась неминуемой, ему в голову пришла одна мысль… Он влез на деревянную лошадку и сказал спутникам:

- Может быть, нам повезет, и он не обернется в нашу сторону. А вы тем временем столкните меня изо всех сил вниз с горы, чтобы мне хватало разгона подняться на несколько метров вверх к харчевне.

Маринетта пустилась со всех ног вниз, волоча лошадь за веревочку, а Дельфина и Жюль подталкивали ее сзади. Они отпустили лошадку где-то на середине спуска и провожали взглядами, спрятавшись за забором. Селезень верхом на деревянной лошади преодолел спуск, крича во все горло:

- С дороги! С дороги!

Солдат оглянулся на шум и застыл в изумлении посередине двора харчевни, глядя, как приближается, мчась во весь опор, всадник верхом на скакуне. Достигнув конца спуска, селезень сделал вид, что с трудом сдерживает коня.

- Эй, - кричал он, - проклятое животное, ты остановишься или нет? Эй, бешеный!

Деревянная лошадь, словно повинуясь приказу, преодолела более медленным аллюром участок дороги, ведущий к харчевне, и наконец остановилась у края канавы. По счастью, колесики запутались в траве, и благодаря этому она не скатилась назад с горы. Не теряя времени, селезень спрыгнул с лошади и обратился к солдату, смотревшему на него во все глаза:

- Мое почтение, служивый. Харчевня здесь приличная?

- Не могу сказать. Во всяком случае, выпить тут дают, - ответил солдат, который и в самом деле так набрался, что едва стоял на ногах.

- Я приехал издалека, - сказал селезень, - и хочу отдохнуть. Я совсем из другого теста, чем это животное, не ведающее усталости. По правде сказать, равной этой лошади не сыщешь во всем свете. Она несется, как ветер, и останавливается, только если хорошенько попросишь. Для нее сотня километров - пустяк, каких-нибудь два часа, и она на месте.

Солдат едва верил своим ушам и с завистью поглядывал на лихого скакуна, который, честно говоря, казался ему довольно смирным на вид. Но после пребывания в харчевне его взор был несколько затуманен, и потому он не слишком полагался на свое зрение, а больше доверял словам селезня.

- Вам везет, - вздохнул он. - Да, если повезет, так уж повезет.

- Вы находите? - спросил селезень. - Понимаете, в чем дело, сам-то я не слишком доволен своей лошадью. Вы удивлены, не правда ли? Но я путешествую ради удовольствия, и для меня эта лошадь чересчур резва. Она не дает мне остановиться, вволю полюбоваться пейзажем. Мне бы больше подошла неторопливая лошадь.

Солдат почувствовал, как вино все сильнее и сильнее ударяет ему в голову, и ему показалось, что деревянная лошадь дрожит от нетерпения.

- А если б я осмелился предложить вам поменяться со мной? - спросил он с хитроватой усмешкой. - Я тороплюсь, а медлительность моего барана просто приводит меня в ярость.

Селезень подошел к барану, недоверчиво оглядел и клювом пощупал его ноги.

- Он очень мал, - заметил он.

- Это потому, что я совсем недавно отдал его обстричь. На самом деле это вполне рослый баран. Он достаточно велик, чтобы везти вас на себе. Об этом не беспокойтесь. Он прекрасно выдерживает даже меня и при этом еще скачет галопом.

- Галопом! - воскликнул селезень. - Галопом! Знаете, служивый, ваш баран похож на неукротимого рысака, который летит по дорогам так, что в глазах мелькает. Если он таков, то что я выигрываю от этого обмена?

- Я плохо выразился, - ответил солдат сконфуженно. - Скажу вам все, как есть: мой баран - само спокойствие, он ленив, да к тому же с одышкой. Да он движется медленнее, чем улитка или черепаха.