Сказки французских писателей

- Бог с тобой, свинья, - сказали родители, - понятно, что ты заботишься о своей красоте, но только зачем же отказываться как раз от самого главного? Разве ты не понимаешь, что быть красивой - это значит быть жирной?

- Расскажите это кому-нибудь другому! - сказала свинья. - Ну так как же? Дадите вы мне семечко райского яблочка и глоток воды?

- Ладно. Мы подумаем об этом и, может, когда-нибудь…

- Не когда-нибудь, а сейчас же. И это еще не все. Каждое утро меня надо выводить на прогулку. И еще следить, чтобы я занималась спортом, следить за моим рационом, сном, за моими знакомствами, за моей походкой… в общем… за всем…

- Ладно. Вот наберешь еще килограммов десять - и начнем. А пока ешь, что дают.

Наполнив чан свиньи, родители вернулись на кухню и увидели, что Дельфина и Маринетта уже собрались идти в школу.

- Уже уходите? Но… но ведь вы еще не завтракали? Девочки вспыхнули, и Дельфина, запинаясь, пробормотала:

- Что-то не хочется. Наверно, объелись вчера вечером.

- Нам лучше выйти на воздух, - прибавила Маринетта.

- Ну и ну! - сказали родители. - Такого еще не бывало! Что ж, как хотите…

А когда девочки были уже на полдороге к школе, родители заметили в кухне на столе разрезанное пополам райское яблочко, в котором не хватало двух семечек.

Обитатели хлева недолго соблюдали предписанную павлином диету. Яблочное семечко в желудке вола или лошади - это все равно что ничего. И, отказавшись от погони за красотой, они на следующее же утро вернулись к своей обычной пище. Дольше продержались обитатели птичьего двора, и какое-то время казалось, что такая жизнь им очень подходит. Несколько дней кокетство превозмогало колики в животе. Куры, цыплята, петух, утка, даже гусыня только и говорили, что о посадке головы да цвете перьев, а кое-кто из молодежи, возомнив о себе бог весть что, стал сетовать на ужасные условия, в которых приходится жить птицам такой необыкновенной красоты. Услышав эти бредни, гусыня сразу опомнилась и заявила, что скудная пища, которой довольствуются птицы, уже I довела некоторых из них до умопомрачения, а скоро спятит и весь птичник. Что же до обещанной красоты, то она, гусыня, видит пока только запавшие глаза, поникшие перья да тощие шеи. Одни птицы, поразумнее, тут же согласились с гусыней. Другие сдались не сразу. Самым стойким сторонником павлиньей диеты остался петух да с ним кучка его обожателей-цыплят. Они крепились до тех пор, пока однажды петух не свалился от голода посреди двора и не услышал, как родители сказали: «Надо его поскорее, пока не поздно, зарезать». Перепуганный петух вскочил и бросился поедать зерно и кашу, да так объедался, бедняга, несколько дней подряд, что у него расстроился желудок. Та же участь постигла цыплят.

Через две недели от павлиньей диеты отказались все, кроме свиньи. Тем, что она съедала за день, не насытился бы и крохотный цыпленок, а она к тому же совершала долгие прогулки, делала зарядку и занималась разными видами спорта. За неделю она похудела на тридцать фунтов. Остальные животные уговаривали ее поскорее вернуться к сытной пище, но она как будто и не слышала и только спрашивала:

- Ну, как я выгляжу?

И животные грустно отвечали:

- Ты совсем отощала, бедная свинья. Кожа на тебе так сморщилась и обвисла, что просто смотреть жалко.

- Вот и хорошо, - говорила свинья. - Вы еще не так удивитесь! - И она хитро подмигивала и продолжала, понизив голос: - Да, кстати! Сделайте одолжение, взгляните мне на макушку… Видите?

- Что?

- Там что-то растет, что-то наподобие хохолка.

- Да ничего там нет.

- Странно, - говорила свинья. - Ну а шлейф? Его-то вы видите?

- Ты имеешь в виду свой хвостик? Хорош шлейф! Он у тебя еще больше стал похож на штопор.

- Странно. Может, я мало занимаюсь спортом?… Или все еще слишком много ем… Ну ничего, я подтянусь.

Глядя, как свинья все худеет и худеет с каждым днем, Дельфина и Маринетта потеряли охоту быть красивыми. И уж, во всяком случае, решили не голодать. Павлинья диета, которую они пытались соблюдать тайком от родителей, уже не соблазняла их. Тут помогли и советы гусыни. Когда девочки при ней обсуждали, какие у них талии да сколько граммов им надо сбросить, она твердила:

- Поглядите, до чего дошла несчастная свинья из-за того, что не ест досыта. Вы что, хотите, чтобы и ваша кожа повисла складками, а ваши славные ножки превратились в дрожащие прутики? Нет, поверьте мне, все это глупости. Уж я-то, кажется, недурна собой, и перья у меня отличные, так вот - что я вам скажу: красота не самое главное в жизни, куда важнее подрубать платочки, чем щеголять пестрым хвостом.

- Конечно, - отвечали девочки, - вы совершенно правы.

Однажды свинья отдыхала после гимнастических упражнений у колодца; рядом, на краю сруба, лежал и мурлыкал кот. И вот, когда свинья стала спрашивать его, не видно ли еще ее хохолка, коту стало жаль ее, и, притворившись, будто что-то пристально разглядывает, он ответил:

- В самом деле, кажется, что-то заметно. Чуть-чуть, но заметно.

- Наконец-то! - вскричала свинья. - Растет! Уже заметно! Вот счастье… А шлейф… Ну-ка, котик, шлейф тоже виден?