Сказки и истории

— О, моя милая принцесса, — прошептал Флоризель. — Ты так же умна, как и прекрасна.

Между тем в зале установилась напряженная тишина.

— Дело плохо, — сказал король. — Я совсем запутался. Никак не соображу…

К тому времени родители Флоризеля пробрались через толпу к самому подножию трона, и мистер Блумсбери подал свой голос.

— Позвольте мне, ваше величество. Быть может, я подскажу вам верное решение.

— А, ну что ж, — сказал король, оправляя мантию и поудобнее усаживаясь на троне, — я всегда готов выслушать дельный совет. Сейчас это очень даже кстати.

— Вы видите перед собой, — продолжал король Богемии, — человека, известного в мире науки и бизнеса под именем Р.Блумсбери, автора множества изобретений — в том числе и патентованного скоростного лифта, — директора фирмы «Р.Блумсбери и K°». Этот молодой человек в кандалах — конструкция которых, да простит меня ваше величество, оставляет желать много лучшего — приходится мне родным сыном.

— Ничего удивительного, — заметил король, сидевший на троне, — он так или иначе кому-нибудь приходится сыном.

— В данном случае это имеет значение. Насколько я понял, вы не считаете моего сына подходящей партией для своей дочери?

— Мне не хотелось бы задевать ваши чувства… — начал отец Кандиды.

— Безусловно. Разумеется. Я могу вас понять. А теперь позвольте мне объявить во всеуслышание, что этот молодой лифтер в действительности является Флоризелем, Принцем Богемским. Сам я — Король Богемии (правда, сейчас в отставке), а вот моя Королева.

Завершив эту речь, он вытащил из кармана свою корону и надел ее на голову. Королева сняла шляпку и также надела корону, которую извлекла из своей сумочки. Корону Флоризеля она передала принцессе, которая водрузила ее на голову принца, чьи движения были стеснены тяжелыми цепями.

— Ваше чертовски убедительное объяснение полностью меняет дело, — сказал местный король, вставая с трона и спускаясь по ступенькам навстречу дорогим гостям. — Благословляю вас, дети мои. Эй, кто там! Немедленно снимите с него кандалы! Надеюсь, ты не держишь на меня зла, Флоризель, — добавил он, обращаясь к принцу. — Видишь ли, инженеру инженерово, а принцу принцево, пусть даже этот принц и не имеет королевства. Полчаса тебе хватит для того, чтобы переодеться к свадьбе?

Итак, они поженились и по сей день живут в мире и согласии. А когда они проживут столько, сколько им обоим будет достаточно для полного счастья, Кандида умрет и вместе с ней умрет Флоризель, поскольку она все еще хранит его Заколдованную Жизнь в своем сердце.

ФАНТАЗЕР или ИСТОРИЯ С ЗЕРКАЛЬНЫМ МАЛЬЧИКОМ

При крещении родители, вероятно, перенапрягли свои мозговые извилины, назвав ребенка Хильдебрандом — неизвестно, чем он успел провиниться еще в младенческом возрасте, ибо иначе как в наказание такие громоздкие имена не даются. Только представьте себе, каково маленькому Хильдебранду приходилось в школе, где никто не мог, да и не пытался, называть его полным именем. Друзья придумали ему прозвище Бренди, что было еще терпимо, поскольку отдавало чем-то мужественным, пиратски-разбойничьим, ну а недруги, не мудрствуя лукаво, взяли два первых слога от имени Хильдебранд, превратив его в Хильду — тут уже, согласитесь, ничем мужественным и не пахло. Напрасно он внушал всем знакомым, будто у него есть второе имя Джеймс. На самом деле у него вообще не было второго имени, но это мало что меняло — ему все равно бы никто не поверил, даже если бы он говорил чистейшую правду.

Друзей у него было немного, поскольку Хильдебранд не относился к числу мальчишек, пользующихся большой популярностью у сверстников. Прежде всего, он был трусоват — за исключением тех моментов, когда приходил в слепую ярость, что вряд ли можно считать проявлением настоящей смелости. Мальчишки, насмехаясь, говорили о нем в подобных случаях: «свиреп, как мартовский заяц», а он пытался поддержать свою репутацию, сочиняя истории о якобы убитых им на охоте диких кабанах, о краснокожих индейцах, с которыми он сражался один против целого племени, о своем спуске в каноэ по Ниагарскому водопаду или о кораблекрушении, жертвой которого он оказался во время плавания в арктических широтах. В челом его рассказы были достаточно занимательными, и мальчишки порой с интересом их слушали, но Хильдебранд хотел, чтобы они не только слушали, но и верили, что было уже чересчур.

Единственным человеком, безоговорочно верившим всему, что рассказывал Хильдебранд, была его маленькая сестра. Однако он платил ей за это доверие черной неблагодарностью, никогда не разрешал пользоваться своими игрушками и называл ее не иначе как «детка», что ужасно не нравилось девочке, у которой имелось вполне симпатичное собственное имя — ее звали Этель.