Сказки и рассказы

Разговор за столом не клеился. Мама, уставшая с дороги больше молчала. Антошка играл с пожарной машиной, пытаясь раскрутить непослушный шланг. Отец поглядывал на маму и наливал себе рюмку за рюмкой. Она сняла свое красивое платье и сидела в своем стареньком халатике, такая родная, такая своя. С ее приездом в нашей квартире стало светлее и очень хотелось расспросить её о обо всём, но все свои вопросы я оставила на завтра. Бабушка начала мыть посуду, я уложила Антошку спать. Мы посидели еще немного и баба Наташа попросила проводить её домой. На улице уже стемнело. Зажглись фонари на центральной улице посёлка. Я возвращалась домой что-то напевая и перепрыгивая через лужицы, которые оставил прошедшей вечером дождь. Поднимаясь по лестнице я услышала крики. Наша дверь была распахнута настежь. В прихожей отец бил маму. Он кричал так, что на крик сбежались все соседи: " Ишь какая разнаряженная заявилась.

Такая же дрянь как и сестра!". Я вцепилась в его руку, пытаясь оттащить отца, но так и не смогла. Приехавшая милиция забрала его в отделение. Мама плакала, уткнувшись лицом в подушку. Её плечи вздрагивали, она всхлипывала словно маленький ребёнок. Я гладила мамины волосы, обнимала пытаясь унять пронзающую её дрожь. Волшебство исчезло, испарилось. Я поняла, что сказки они только там в книжках. Стараясь не плакать, я говорила маме хорошие слова, всё о чём не смогла сказать ей при встрече, там в гостиной. Соседи забрали проснувшегося братишку и я была им очень признательна.

Успокаивать двоих сразу я не смогла бы. Из кухни я принесла воды и заставила маму сделать несколько глотков. Из разбитой губы струйкой сочилась кровь, зубы стучали о край гранёного стакана и всё же постепенно она успокоилась. Я обработала рану перекисью, приложила холод к багровому пятну на руке, помогла маме надеть ночную сорочку. Мы вместе легли спать, но сон испуганной птицей улетел через открытую форточку. Мама включила ночник и села на кровать. Она заговорила со мной, не так как раньше, как-то совсем по-другому, как со взрослой что ли.

"Лидочка, как ты подросла пока я ездила. Хочешь я тебе про Светлогорск расскажу?" — спросила она, зажав мою ладошку своей. "Конечно же хочу" — сказала я, усаживаясь рядом с мамой.

— "Доченька, я когда вышла из поезда словно в другой мир попала. У нас только трава пробивается, а там уже весь город цветами засажен. Как там чисто и красиво, кусты роз вдоль обочины дороги растут. Там так тепло. И словно согретая воспоминаниями мама улыбнулась." А дядя Афоня, он хороший?" — спросила я. " Да, Лида, очень хороший. Чего только Ленке не жилось, дом у них полная чаша. Ни дня ведь не работала, всё по ресторанам бегала. Сам Афанасий директором шахты работает, такой махиной руководит, а она ему все нервы истрепала. Он очень детей хотел. Я ему твою фотографию показала, он смотрел и улыбался."

— "А он очень тётю Лену любил? "спросила я прерывая мамин рассказ." Любил, доченька, раз прощал ей всё, значит любил. А мы с ним в кино ходили и даже на качелях в парке качались. А на прощание он мне сказал: "Галина, почему я не встретил вас раньше? Забирайте детей, переезжайте ко мне. Я так хочу, чтобы в моём доме слышался детский смех и чтобы меня встречала любимая женщина."

— "Я так растерялась, Лида, и даже не знала что ему ответить" — мама встала и начала ходить по комнате. — "И что ты решила? — спросила я каким-то чужим голосом." " Я решила посоветоваться с тобой. Как же я устала Лида, тянуть все одна. Отца не исправить, он как пил так и будет пить. Еще руки стал распускать. Я даже не представляла, что можно жить по-другому. Нам там всем будет хорошо, ты только не молчи? "-мама трясла мою руку смотрела мне прямо в глаза."Мамочка, а как же папа? Он же пропадёт совсем. А бабушка? Она не выдержит разлуки со мной и умрет.

Я не могу с тобой ехать". Стараясь не смотреть ей в глаза, я замолчала. Сердце моё билось учащенно и готово было выпрыгнуть наружу. "Лида, а маму тебе не жалко? Так жить в вечном страхе нельзя, теперь я это точно знаю. Доченька, поехали" и она снова заплакала.

Мне было очень жалко маму, но собравшись с духом, срывающимся голосом я сказала: "Мамочка, ты забирай Антошку и уезжай, я большая, справлюсь. А папу и бабушку я не брошу!" В комнате повисло молчание. Самая длинная ночь моего детства уходила за сопки, уступая место новому дню. Где-то далеко появилась розовая полоска, приближался рассвет. Мама сказала мне: "Ты предала меня, Лида. Разрушила мою мечту… Но я не могу тебя бросить!". Жизнь продолжалась, страсти в нашем доме поутихли. Вот только мама стала таять как Снегурочка. Очень сильно похудела. Золотые искорки больше не появлялись в её глазах. Ямочки пропали совсем. Она иногда подходила к трюмо и долго смотрела в зеркала, словно в их глубине хотела отыскать ответы на мучившие её вопросы.