Сказки из архивов города Оденсе

Собака не успела ничего ответить, потому что с небольшой поляны, которая располагалась буквально в двух шагах от тропинки, донёсся страшный шум. Солдат увидел на поляне с десяток людей, которые пытались растащить в стороны двух мужчин в серых костюмах. Эти двое скакали возле камина и каждый держал в руке по кочерге, пытаясь ею огреть другого. Доставалось кочергой всем вокруг, но только не соперникам – те довольно ловко уклонялись от ударов, несмотря на то, что у каждого на руке висело по паре товарищей. Собака тоже побежала разнимать, и ей при этом досталось больше всех. Наконец, антагонисты были растащены в стороны и, отдуваясь, уселись на траве, в то время как остальные искали лёд для своих шишек и перебинтовывали раны полами своих рубашек. Солдат заметил, что тут же, на поляне, в кресле сидит пожилой седовласый мужчина с трубкой во рту. Он единственный, кто не принимал участия в сваре, а только смотрел на бой со стороны, изредка морщась, когда тому или другому разнимающему особенно доставалось кочергой.

– Кто эти люди? – спросил солдат, подойдя поближе.

– Это? Это учёные, молодой человек. В частности, эти двоё, что надавали всем кочергой, – он ткнул в их сторону мундштуком трубки, – философы.

– Не подозревал…

– Что у вас тут опять произошло? – к ним подошла собака.

– Да ничего особенного, – мужчина сделал неторопливую затяжку, откинулся в кресле и начал рассказывать, – состоялось заседание, как обычно, ну, ты знаешь…

– Угу, – сказала собака.

– Доклад назывался «Существуют ли философские проблемы?». Когда дело дошло до статуса этики, наш друг, ну, ты знаешь, как он умеет…

– Угу…

– … взял в руки кочергу для демонстрации своей позиции докладчику и предложил ему сформулировать моральный принцип. Тот и говорит, что, мол, первейший моральный принцип – не угрожать докладчику кочергой. Ну, наш друг, конечно, вломился в амбицию, и попытался врезать другому нашему другу этой самой кочергой. В камине весьма кстати оказалась вторая кочерга… Между прочим, фехтовали они весьма сносно.

– Угу, – сказала собака, потирая ушибленную лапу.

– И часто это у них бывает? – спросил солдат, когда они шли вниз по склону прочь от поляны.

– Постоянно. Работа мысли – опасная вещь. Напряжение такое, что так и хочется подраться. Мы скоро спустимся, эта тропа круче, но короче… Тут вот только опасное место перейдём… Осторожно, можно поскользнуться!

Впереди вся тропа была покрыта льдом метров на пять вниз, а рядом с тропой белела заснеженная круглая поляна. Посреди поляны в снег был воткнут большой серебряный рыцарский щит с надписью «Honor». Надпись была нанесена красивым римским маюскулом посередине щита.

– Лучше перейди чуть левее, по снегу, – посоветовала собака. Сама она, видимо, проходила здесь не раз и, прытко перескочив скользкий участок, командовала солдату куда лучше поставить ногу. Солдат, придерживая деньги в карманах, ступал, ощупывая дорогу, но как он ни осторожничал, всё же последние метры доехал на пятой точке. Монеты зазвенели по тропинке. Собака затопала лапами, прижимая катившиеся монетки, а затем посмотрев на одну и сказав: «О! С башней! У меня такой нету», сунула монету за ошейник. На этом помощь собаки в собирании монет закончилась и остальное время она сидела, скучая, на обочине.

– Какого чёрта я их вообще взял? – шипел солдат на самого себя, собирая медяки по тропинке, – надо было сразу в третью комнату идти. Чего я сюда припёрся?

Собака встала и подошла к солдату.

– Слушай, дружище… – как-то неуверенно сказала она, чего раньше за ней не наблюдалось, – ты во вторую комнату зайди, лишним не будет, серебро выбросишь, если что… а вот, когда выйдешь из третьей комнаты, из той, что с золотом, не сможешь ли ко мне заглянуть?

– Это зачем ещё? – удивился солдат.

– Видишь ли, я совершенно не знаю, что там находится. Это довольно странная комната – все о ней говорят, но никто не то чтобы там не был, никто никогда даже не разговаривал с тем, кто там был. Вот ведь, понимаешь, какая петрушка… – собака почесала затылок.

– Хорошо, зайду и расскажу, – пообещал солдат.

Вскоре они добрались до подножия холма и подошли к двери.

– Ну, я пошёл, – сказал солдат.

– Пока.

И только солдат сделал шаг к двери, как вдруг, откуда ни возьмись, налетели на него какие-то страшные чудовища: жуткие летучие мыши с больными глазами, потные собаки со сломанными клыками, тоскливые вороны с пыльными перьями, нетопыри, оборотни, жужелицы и прочая нечисть. Они хлопали солдата крыльями, щипали, кусали за ноги и нагоняли такую зелёную вязкую тоску, что хоть вой…

– Фу! Фу! – кричала собака, – пошли вон!

– Ёлки-палки, почему уйти спокойно нельзя? – солдат рванул дверь и очутился в коридоре. Он прислушался, за дверью собака кричала: «А ну, стоять! Сидеть! Смиррррно! Забыли, как раньше под замком сидели, сволочи?! Я вам живо хвосты пооткручиваю!» Хлопанье, жужжание, хрюканье и повизгивание сейчас же стало тише. «По местам!» – рявкнула собака, и звуки стихли окончательно. Солдат вздохнул…

3. Вторая комната