Сказки капитанов

И он поехал в Окуневку. На трамвае.

Погода между тем портилась. Стало пасмурно, в тополях гудел ветер. Он приносил охапки мелкого дождя. В трамвае-то было не холодно, а когда Генчик выскочил на Зеленой остановке для пересадки, по рукам и ногам — сразу колючие мурашки. Ох, надо было одеться потеплее. Да теперь не возвращаться же. Ветер трепал воротник и полы «горошистой» рубашки. Генчик поскорее прыгнул в вагон «семерки»…

В тесных улицах Окуневки было не так зябко. Ветер запутывался в заборах и частом кустарнике. А если и вырывался на свободу, то дул Генчику в спину. Помогал ему бежать. Иногда так шуршал в траве и листьях, что Генчику казалось: кто-то бежит следом. Но Генчик не оглядывался. Оглянешься — задумаешься, задумаешься — начнешь бояться. А сейчас Генчик не боялся. Почти. И с размаха влетел в знакомую калитку с номером два.

Двор был пуст. За высоким штабелем досок укрывалась от ветра и мороси круглолицая девчушка лет шести. Заворачивала в разноцветную косынку плюшевого мишку. Наверно, сестренка Круглого. Очень похожа лицом, только симпатичнее.

— Где ребята? — с разгона спросил Генчик. — Где твой брат? Дома?

— Не-а… — Девочка не удивилась. Наверно, решила, что Генчик — их приятель. — Они на берегу. У лодки. Хотели меня покатать, а потом прогнали, потому что ветер…

— Где это на берегу? Берег большой…

— Вон тама… — Она махнула мишкой непонятно куда.

— Где «тама»?!

— Ну, как пойдешь по нашему переулку, то в конце его. За двухэтажным домом.

Переулок был извилистый, но не длинный. И скоро Генчик увидел старый двухэтажный дом из бурого кирпича. А рядом с ним — забор, а в заборе — дыру. Он с разбега сунулся в эту дыру, а в спину его опять подтолкнул сырой ветер. И Генчику открылось неласковое серое озеро с пенными гребешками.

Между забором и берегом был пустырь, на дальнем краю его Генчик увидел тех, кого искал.

Круглый, Буся, Гоха и Миха о чем-то спорили. Выражаясь по-современному, «базарили». Буся разок замахнулся кулаком, Гоха и Миха наскакивали друг на друга по-петушиному. Потом замолчали. Увидели Генчика. Уставились, пооткрывали рты.

Генчик остановился в трех шагах. Ветер опять сильно трепал его рубашку.

— Глянь-ка, парни, кто возник… — проговорил наконец Круглый.

— Его нам только не хватало, — отозвался Буся. Без особого удивления. И, кажется, без злости. Он кутался в прозрачную накидку с капюшоном.

Гоха (или Миха) сумрачно спросил:

— Чё приперся? — но тоже без большой сердитости.

Может, они решили, что он пришел проситься в их компанию?

Генчик громко и отчетливо сказал:

— Мне надо Бычка! — И обнял себя за плечи, чтобы не дрожать.

— Ну а мы-то при чем? — отозвался Круглый. И надулся. — Он еще позавчерась отвалил куда-то…

— А где он живет?

— Мы тебе кто? Адресное бюро? — сказал Буся.

— Иди отсюда… — посоветовали вместе Гоха и Миха. Почему-то с унылостью. А Круглый объяснил:

— Черт его знает, где живет. Он недавно тут начал ошиваться. Где-то на Урюпинском спуске обитает. С папой-алкоголиком… И сам такой же недоделанный…

— Да он в тыщу раз доделанней тебя! — взвился Буся. — Уж он-то Шкурика не оставил бы!

— А я-то чё! Клетка была под дерюгой, я думал, он там! А Гоха-Миха куда глядели, паразиты!

Генчик только сейчас обратил внимание: пустая клетка Шкурика валяется тут на боку. И словно дернули его за язык:

— Где вы его оставили?

— А чё? Опять боишься? — хмыкнул Круглый. Но Буся вдарил по нему злым взглядом, а Генчику сказал:

— Вон там, на Горбунце…

Горбунец был крошечный островок, едва видимый за гребешками волн. Он был плоский, несмотря на «горбатое» название.

Буся — он то ли ощутил что-то вроде симпатии к Генчику, то ли решил еще раз досадить виновнику злым своим рассказом:

— Мы там раков ловили, пока не задуло. Начали сматываться. Я этому круглому придурку говорю: «Возьми Шкурика в лодку», а он, зараза, пустую клетку… А Шкурик за камнями остался привязанный… Как дождь разойдется, уровень подымется, потому что плотина закрыта аж до августа. Горбунец — весь под воду, и капут шкыдленку… Ладно хоть клетка осталась…

— А почему не сплаваете за ним? Вон же лодка!

Круглый опять хмыкнул и поежился. Он теперь вовсе не выглядел главным. А Буся зло плюнул:

— Ни фига себе, «сплаваете»! В такой-то свистодуй!

— По ветру же! Он же быстро донесет!

Широкая плоскодонка болталась на отмели — была привязана к торчащему из песка столбу. Она была не просто лодка, а парусник: с шестом вместо мачты, с привязанной к поперечине широкой мешковиной. Сейчас мешковина была собрана в гармошку, но Генчик видел: дерни за шнур, и парус тут же распутается.

— Туда-то по ветру! — плаксиво сказал Гоха (или Миха). — А обратно как? Один раз и то еле выгребли. Она к тому же течет, подлюга…

— А зачем обратно? — Генчик сам не понимал, с какой целью спорит. Хотя нет, понимал: представил, как жмется в траве под дождем вымокший крысенок… Ну и пусть жмется! Так ему и надо, гаденышу… И все же Генчик сказал угрюмо: — С Горбунца можно на тот берег, он же там рядом.