Сказки капитанов

На морском воздухе оба капитана слегка остыли. К тому же, они вовсе не были кровожадными и не считали за геройство без нужды палить по живым людям. Это ведь не ковбои в нынешних фильмах. Каждый сообразил, что дырявить из револьвера своего коллегу-капитана из-за глупой перебранки — дело нехорошее… Но как быть? Отступать гордость не позволяла.

Капитану Румбу по жребию выпало стрелять первым. Он хмыкнул и почти не глядя тремя выстрелами продырявил на противнике высокую морскую фуражку. Она не слетела, потому что держалась на подбородочном ремешке.

«Ах, вот что! — сказал капитан Сундуккер. — Ладно же…»

Капитан Румб на всякий случай встал боком и закрылся пистолетом. Так часто поступают дуэлянты. Но это как раз и нужно было Сундуккеру. Бах-бах-бах! — он навскидку отстрелил на сюртуке Чарльза Роберта Румба три медные пуговицы. И тогда… храбрый капитан Румб зарыдал.

Дело в том, что одна из пуговиц была очень редкая. С мундира то ли Лаперуза, то ли Кука. Румб пришил ее на сюртук для своей морской удачи, как талисман. И вот…

— Ой, я знаю! — подпрыгнул Генчик. — Я читал книжку про этого Румба! Он собирал коллекцию морских пуговиц и возил ее в своем портфеле! А потом зарыл клад на острове…

— Совершенно верно! Представляешь, какая была для него утрата?

«Как вам не стыдно, капитан! — всхлипывал Румб и отворачивался, когда его утешали. — Вы имели право застрелить меня насмерть, но при чем тут пуговица! Она была украшением моей коллекции… Это совершенно бессовестно с вашей стороны, Томас Джон Сундуккер!

Капитан Сундуккер топтался рядом и виновато вздыхал. Он сам был коллекционером, любил морские редкости и понимал горе своего недавнего противника.

«Честное слово, я больше не буду…»

Конечно, он говорил правду. При всем желании он не смог бы еще раз отстрелить такую знаменитую пуговицу: где ее возьмешь-то? Она от удара пули улетела неизвестно куда. Но капитану Румбу от этих обещаний было не легче.

Наконец капитан Сундуккер понял, что делать. У него тоже был старинный морской мундир. Сундуккер повел Румба к себе в каюту и торжественно срезал с мундира пуговицу.

«Это пуговица русского адмирала Лазарева, который прославился во многих плаваниях и сражениях. Берите…»

«О-о!» — гость обрадованно сжал подарок в ладони.

Не исключено, что наш капитан Сундуккер присочинил насчет пуговицы. Но если и так, то исключительно чтобы утешить Румба. А тот был доверчив и радовался от души. После этого капитаны стали друзьями и участвовали в нескольких совместных рейсах…

— Зоя Ипполитовна, а у вас тут нет еще какого-нибудь капитанского оружия? Настоящего! «Кольта» или кортика?

— К сожалению, нет… Кортики носили только военные моряки, а Фома Иванович был торговый капитан. А всякие «кольты» и «смит-вессоны»… я и не пыталась их раздобыть. С милицией неприятностей не оберешься.

— Ну, ничего. Такой пистолет тоже хорош… — Генчик опять нацелился в пространство. — Ой, а это кто? — Поверх ствола Генчик увидел на стене фотографию мальчишки. В рамке под стеклом. Размером с тетрадку. Раньше он этот снимок — в углу у окна — не замечал. — Фомушка Сундуков, да?

— Что ты! Тогда и фотографий таких не было. Это… Тима Ревва. Тот самый Ревчик, о котором я рассказывала…

Генчик теперь и сам видел, что сморозил глупость. Снимок был, конечно, старый, но не девятнадцатого же века. И надпись «Варяг» на бескозырке мальчика — без твердого знака на конце.

— Здесь ему, наверно, столько же лет, сколько тебе, — тихо сказала Зоя Ипполитовна. Генчик почему-то смутился.

Курносый, со светлой челкой, Ревчик смотрел со снимка чуть напряженно и вопросительно: «А ты что тут делаешь?»

Генчик почесал пистолетом коленку и стал глядеть в сторону.

— Зоя Ипполитовна, а он… Ревчик знал про капитана Сундуккера?

— Конечно! Мы вместе все это и придумали!

— Что придумали?!

— Ой… Я хотела сказать, что мы часто играли в капитана Сундуккера. Будто мы матросы на его бригантине. Придумывали всякие новые приключения.

Генчик опять посмотрел на снимок. Теперь лицо Ревчика было не таким напряженным. Даже с капелькой улыбки.

— А у меня тоже бескозырка есть! Только я ее давно не ношу… Ха! Я ленточку с нее хотел Ленке, сестре, подарить, чтобы она юбку сшила. А она меня босоножкой… У нее, у Ленки, сегодня конкурс красоты. Сейчас небось весь дом на уши поставила, наряд свой доделывает…

Вспомнив про дом, Генчик спохватился:

— Мне ведь давно уже пора! Еще на трамвае целый час пилить…

— Никаких трамваев! Сегодня мой «Мерседес-Бенц» на ходу! Я мигом домчу тебя к родным пенатам.

— Да что вы! Я и так…

— Никаких «так». Не рассуждать.

— Есть не рассуждать!.. Зоя Ипполитовна, пружинчик пусть еще на палубе поживет, ладно?

— Я думаю, пусть он живет там всегда. Сперва будет матросом а потом, глядишь, дослужится до капитана.

— Будет капитан Пружинкер!

— Да. Поехали…

Поездка получилась прекрасная. Одно ее только подпортило: На улице Зеленой Генчик увидел из окошка машины вчерашних врагов. Круглого, Бусю и еще двух — в развесистых свитерах. Буся нес клетку, в которой — бр-р! — возился гадостный зверь Шкурик.