Сказки летучего мыша

Изучать карту мальчишкам пришлось вдвоем. Увы, сколько они ни всматривались в хитросплетение нарисованных ходов — приметная овальная пещерка с семью выходами не обнаружилась. Оставались, правда, еще полтора десятка листов — их, свернутые в рулон, несла Ада. Но и без них ясно — как-то они сумели незаметно перейти на другой уровень, опустились ниже или поднялись выше зала с шахтой. Придется возвращаться.

Двинулись обратно — ППШ перекочевал к Пещернику, а бобина — со спины Дани на грудь. Он шагал медленно, аккуратными витками сматывая шнур. Затем неожиданно остановился. Прошептал растерянно:

— Смотрите…

Он потянул за шнур — тот полз из темноты без малейшего сопротивления.

— Прекрати! — вскрикнул Пещерник. — О камень перетерся… Сейчас всё вытянешь — и не найдем то место!

И они побежали вдоль слабо белеющей в темноте путеводной нити, напрочь позабыв, что ее следует сматывать.

Шнур не перетерся о камень — был аккуратно перерезан. И большая его часть бесследно исчезла.

15

— Ни хрена себе пещерка… — тихонько протянул один из собровцев.

Лучи мощных фонарей с трудом доставали до свода, до противоположной стены. Затаившейся во мраке шахты не видно… Но Кравцов знал — она там, в центре громадного зала. И всей компанией к ней лучше не приближаться.

— Вам в следующий туннель, — показал он рукой. — Проходите к нему аккуратно, вдоль стенки. Он ведет в другой зал, небольшой. Оттуда один выход — в руины. Завал люди Чагина наверняка разобрали или торопливо сейчас разбирают.

— А вы?

— Останусь здесь. Прикрою вам спину. Потому что…

Кравцов не договорил. Сообразил, что его нежелание идти под пули головорезов из «Рапиры» может быть превратно истолковано собеседником.

Но тот понял . По крайней мере, следующий его вопрос прозвучал с особой интонацией.

— ЭТО ЗДЕСЬ? — Подполковник кивнул в темноту.

— Здесь… Если начнется — то именно здесь.

Мельничук посмотрел на «Бекас» в руках Кравцова, перевел взгляд на пещеру.

— Может, оставить с вами пару ребят? Если собачка под стать конуре…

— Не стоит. Пули тут не помогут, а наверху каждый ствол будет на счету. Идите, Чагин может начать в любую минуту.

Подполковник не стал тратить время на мелодраматические прощания. Молча пожал Кравцову руку, сделал знак подчиненным. Семь затянутых в камуфляж фигур прошагали вдоль края пещеры, нырнули в следующий туннель. Какое-то время оттуда доносились отзвуки шагов, потом всё стихло.

Фонарь, укрепленный над опущенным стволом «Бекаса», светил отвесно вниз. В громадной пещере освещался лишь крохотный пятачок у ног Кравцова. Он сдвинул кнопку. Яркий голубовато-белый свет, казавшийся здесь чуждым и неуместным, исчез. Темнота надвинулась. Воздух был плотным, осязаемым. Живым . Камень под ногами тоже…

Кравцов стоял, вглядываясь в темноту и вслушиваясь в тишину. Ждал знака, или ощущения, или предчувствия — что его заметили, что о его присутствии здесь знают. Ничего. Никакой реакции.

Он снова включил фонарь. Медленно подошел к краю шахты. Наклонился, всматриваясь в бездонное жерло. И ничего не увидел, кроме отвесных гладких стен. Ничего не почувствовал, кроме легкого тока поднимающегося воздуха. Что дальше делать, Кравцов не знал. Думал: достаточно ему оказаться здесь, и многое станет ясным… А его появление, похоже, проигнорировали.

Бросить что-нибудь вниз, как Дибич? Кравцов надеялся, что щупальца атаковать его не станут, но проверять не хотелось… Крикнуть? Выстрелить вверх?

— Прыгай, Ленька! — проскрипел за спиной голос. Очень знакомый голос.

Он обернулся. Так и есть. Ворон! В том же парусиновом костюме, в руке всё та же суковатая палка… Яркий свет бил старику прямо в глаза, но он не жмурился, не отворачивался.

— Прыгай! — повторил Ворон. — Все прыгали, все предки твои… И тебе никуда не деться. Как ни петлял по жизни, а тут оказался. Прыгай!

— А если не прыгну? — спросил Кравцов, напряженно всматриваясь в старика. Что-то было с тем не так, что-то не в порядке…

— Тогда умрешь смертью лютой, страшной.

Вот оно что… Губы Ворона двигались не в такт словам, как у персонажа дублированного фильма. И тень он отбрасывал нечеткую, блеклую, размытую, — часть яркого света проходила сквозь массивную фигуру старика.

Призрак. Фантом. Морок.

— Неубедительно уговариваешь, — сказал Кравцов с издевкой в голосе. — Без души, тускло. Где обещание силы, могущества, вечной жизни? Да и вообще ты умер. Сгинь!

Старик не сгинул. Губы его продолжали шевелиться, но звуки больше не раздавались. Затем он вскинул палку — точно как в последнюю свою встречу с внуком у графских развалин.

«Запись!» — понял Кравцов. И нажал на спуск.

Помповушка дернулась в руках. Эхо гулко раскатилось под каменными сводами. Заряд картечи не причинил видимого вреда Ворону: стоял как стоял, беззвучно говорил что-то, целился в Кравцова призраком палки… Лишь через несколько секунд после выстрела фигура старика начала сморщиваться, опадать, — словно проколотый воздушный шарик.

Процесс завершился быстро. Там, где стоял старик, теперь слабо шевелился слизистый комок с кулак размером.