Сказки лунных дней. Первая книга

Племена кочевников, живущие на юге степей Поющих ветров, в последние годы осмелели настолько, что стали нападать на деревни вблизи столицы. Ходили слухи, что их вожак, называющий себя имаром, даже намеревался занять трон царя царей, а его лазутчики давно наводнили город…

В общем, Малику было о чём поговорить. Беседа лилась легко, словно были собеседники давними друзьями. Однако лесоруб до сих пор боялся смотреть в непривычно тонкое, будто девичье лицо юноши и всё глядел на чёрную жидкость в своей чашечке.

Судя по аромату, толстый Шару сегодня лично обжарил зёрна, желая завоевать уважение нового клиента. Но, хотя вкус кофе был бесподобен, юноша, сделав глоточек, слегка наморщил нос. Будто горечь от рассказа дровосека передалась и напитку.

– Так что же за беда настигла тебя? – спросил он, обратив на дровосека полный сочувствия, но оттого не менее холодный взгляд.

– История эта не стоит того, чтобы гордиться, и всё-таки я обещал её рассказать, – вздохнул Малик. – Должен я тебе сообщить, добрый путник, что раньше я был состоятельным человеком. Дед мой Дешер сын Дешера был Хранителем знаний в Главной алриасской библиотеке, а отец мой Хазим сын Дешера слыл на весь Алриас как талантливый резчик по дереву. Он делал изделия на заказ и водил дружбу с советниками короля, вот как. Брат мой Бабей сын Хазима считал деньги, а я, скромный сын своего отца и внук своего деда, продавал товар. Жили мы со своими семьями в больших домах, где часто бывали гости. Во всём мы были честны: исправно платили налоги царские и небесные, отдавая часть своего хлеба беднякам. Одновременно мы с братом женились. Одновременно родились у нас дети… Да только у Бабея это были мальчики, а у меня… девочки.

– И что же из того? – брови юноши приподнялись в лёгком недоумении.

– А то, что отцы, не родившие наследников, не имеют и права на наследство своего рода, – еле слышно прошептал Малик. – И вот, когда пришло время нашему отцу встретиться со звёздными детьми Шама, Бабей забрал себе и его лавку, и дом… Он всегда знал, как преумножать богатства, и вскоре сделался почти как царь. Сегодня его жёны – одна прекрасней другой, а живёт он в настоящем дворце. Мне же пришлось продать свой дом, чтобы прокормить семью. Вскоре я совсем забросил торговлю и пошёл в дровосеки…

– А что если ты родишь наследника? – поинтересовался силач. – Ты же ещё можешь это сделать!

– Брат сказал, что попридержит мою долю наследства у себя, и, если великий Азрэк смилостивится надо мной и подарит мне сына, он отдаст причитающееся, но…

– Но?

– Навряд ли это случится. Сегодня я не смог продать добытые в лесах дрова и решил, что могу предложить их брату. Ведь и во дворце нужны дрова для готовки! Однако Бабей даже не позволил приблизиться к нему. Меня поколотили и прогнали его стражники.

– Клянусь Миркиром, это не по-братски, – пробасил силач.

– И даже на моей богами забытой родине к дочерям человечьим относятся более уважительно, – с грустью согласился его господин.

– Быть отцом дочерей в нашей стране – большая боль… – еле слышно добавил дровосек.

– Мы там, где мы должны быть, как бы ни казались тяжелы пути провидения, – задумчиво заметил юноша. – Признаюсь, я не понимаю ваших законов, но судьба привела меня в Джаэруб и свела нас неспроста… Я куплю твои дрова. Всё, что есть.

– О, господин, милосердие твоё не знает границ! – радостно воскликнул Малик.

– Будь добр, протяни мне свою руку… – попросил юноша.

«…Уж не воплощённый ли светлоликий Азрэк это был?» – думал про себя Малик, спеша домой к семье.

Он не раз слышал сказки о том, как боги принимают порой человеческое обличие и нисходят к людям, чтобы проверить их или преподать урок. Несомненно, таинственный юноша не был стеснён в средствах. Попросив хозяина кофейни угостить их своим прекрасным напитком, он желал испытать того. Старый Шару проявил благородство, за что был вознаграждён двойной оплатой.

А сам Малик в обмен на свои дрова получил небольшой тканый мешочек. Вещица выглядела невзрачно, однако, когда дровосек запускал в неё два пальца, то всякий раз находил там драгоценный камень. Вначале это был тот самый калосский нефрит, о котором он вспоминал, глядя в глаза своему благодетелю. Затем – россыпь морского жемчуга. В третий раз – мерцающий лунным светом опал размером с яйцо перепёлки.

Уже стемнело, но жизнь в городе бурлила и кипела. Лавочники зазывали отдохнувших за день богатых покупателей. Малолетние воришки высматривали собственных клиентов.

На небе воссиял светлый лик Азрэка. Из главных храмов доносились женские голоса, прославляющие своего вечного создателя и одновременно наречённого. Жрицы бога луны никогда не показывали своих ликов, но их прекрасные голоса могли услышать все желающие.