Сказки Мухи Жужжалки

– А то, что чудищем время от времени огнедышащим становлюсь? Это не смущает тебя, добрый молодец? – спросила она, и Афоня призадумался и сказал:

– Ну это, знаешь ли, моя красавица, тоже как посмотреть! – и он внимательно поглядел на её голову орлиную с клювом, на хвост чешуйчатый змеиный. Ещё немного подумал и сказал:

– Когда люди бок о бок долго живут, случается, что и ссорятся. А разозлённая жена, она ж страшней чудища. И уж если ругается, что огнём дышит! Так что милые бранятся – только тешатся! Всякое в жизни бывает. Так что и в этом вопросе у нас с тобой всё по-людски. Всё, как у людей.

– Что ж делать? В красе соблазн. И людям, и мне. Может быть, не видел бы меня в истинном свете, не остался бы у Хрусталь-реки навеки, – ответила Луняра. Но в ответ Афоня воскликнул в надежде на добрый ответ Луняры:

– Позволь мне вместе с тобой Хрусталь-реке служить!

– Что ж, будем вместе доброму делу служить! В полнолуние, когда я в девичьем обличье, будем вместе на Хрусталь-реку смотреть. Нужны людям во спасение предупреждения Хрусталь-реки. В помощь подсказки её. Да и время настало. Смотри…

И действительно, стемнело всё вокруг. Звёзды зажглись на небе. И великое молчание, словно стеной, окружило их. Всё замерло вокруг. Среди звёзд появилась Луна. От неё, словно перст светоносный, упал луч на середину Хрусталь-реки. И началось дивное преображение. Забурлила река. И воды её подниматься стали сверкающими пластами над гладью реки. И на глазах стали эти пласты превращаться в грани растущего из реки огромного кристалла. Этот кристалл продолжал расти и расти. Граней становилось всё больше и больше. И на каждой грани творилось таинство видений – происходили события и прошлого, и настоящего, и будущего. Увидел Афоня на тех гранях, как разворачивались великие события, которые определяли на долгие годы судьбу Мира и жизни людей. Одновременно отражались и важнейшие события и жизни всех живущих на свете. Промелькнули в непрестанном потоке людских судеб и матушка его с батюшкой. Всё прожитое ими от младенческих лет до последних дней предстало пред ним. Все жизни, прожитые на земле, сплетались воедино и были равнозначны во всём представленном на гранях этого чудесного кристалла. И себя он увидел зацепившимся за Чудь-Рыбу, зверя неведомого. И малое, и великое – всё равнозначно стало. Всё отразила Хрусталь-река. И что претерпеть Отечеству предстоит, он тоже увидел в проплывающих по граням кристалла видениях. Внимательно глядя на всё это, он осознал, каким счастьем одарила его Судьба: быть всему миру людскому в помощь. И он сказал:

– Вот я и буду по белу свету бродить. И когда и куда нужно – весть-предупреждение нести людям! То, как сказку, людям поведаю. То буду рассказывать, что всё это – сны вещие. Подсказка в беде нужна! А уж в полнолуние – возвращаться к Хрусталь-реке буду. Чтобы подсказки смотреть и разносить их людям. Жаль только, что из нас двоих только ты вечная. А я поживу-поживу и стариком стану. Боюсь, наскучу я тебе! А потом и вовсе умру, как полагается! – горестно закончил Афанасий, в то время как чудо-кристалл остановился в своём росте. И картины событий стали тускнеть. Луна поблёкла. И Афанасий только теперь заметил, что ночь уже на исходе. Звёзды на светлеющем небе стали бледнее. Сокровенное молчание ночи отступило. И всё вокруг наполнилось звуками предрассветного утра. А кристалл сначала предстал горой воды, а потом быстро опустился вниз. Вскоре вода в реке потекла привычно вдоль своего русла, как обычная речка меж берегов.

– Нет. Коль уж твёрдо твоё решение у Хрусталь-реки остаться и доброму делу служить… Будешь и ты теперь бессмертным! – сказала Луняра.

– Свят! Свят! Что ты такое говоришь, красавица моя?! – изумился Афоня.

– Склонись над Хрусталь-рекой в том месте, где ещё отражается Луна, и сделай три глотка, – повелела Луняра.

Афоня к чудесам почти привык, но уж тут душа замерла, предчувствуя что-то невиданное. Он сделал всё, как повелела Луняра. У самого берега Хрусталь-реки плескалась и искрилась лунная дорожка. Вошёл он в прохладную летнюю реку. Склонился к отражению. И зачерпнул пригоршню воды из Хрусталь-реки. А только вода в том месте, где луна отразилась, точно огонь. Испугался Афоня, но превозмог себя, три глотка сделал. Откуда ни возьмись, среди звёздного неба молния. Она ослепила и ударила Афоню. Он замертво упал в воду.

Очнулся на берегу. Над ним склонилась красавица его, ненаглядная Луняра, и радостно шептала:

– Вот теперь, друг мой, вместе мы навечно. Старость нам не страшна. Смертушка нас в гости не дождётся.

Оглянулся Афоня и увидел печальный и мудрый лик вековечной Луны, смотрящей на землю с материнской любовью и тревогой. И вся-то красота мира здешнего словно слилась и отразилась в красоте его Луняры. И звуки вод Хрусталь-реки, в которой слышатся звуки других рек, морей, дождей, голос ночной птицы, шёпот ночи – вся музыка звучанья жизни слилась в звуке голоса его любимой Луняры. А Луняра склонилась над ним и прошептала: