Сказки на Рождество

Девочка, с детства приученная к помощи по хозяйству, наполнила ковшик водой из-под крана. Достала из нижнего ящика плетёную корзину и ловко сняла ножиком картофельные мундирчики. Один за другим. Через полчаса комнату наполнил аромат картофельного пюре, сдобренного сливочным маслом и щепоткой укропа.

– Ну, зубастик, кушать подано. – Деревянной ложкой Мороз наложил добрую порцию угощения в блюдце, расписанное под гжель, и поставил на середину стола.

Не успели дед с внучкой присесть на стулья с резными спинками, как крышка пузатого чайника нетерпеливо запрыгала. Дед опасливо приоткрыл её и увидел ледяной рог, который, словно мачта корабля, медленно поднимался на поверхность. Затем показалась белоснежная мордочка с глазами, похожими на пельмешки. Плюшевая, будто сотканная из свежего снега, ящерка выползла, ловко присасываясь лапками к поверхности фарфора. Из носика чайника показался кончик хвоста с шишечками, похожими на лампочки ёлочной гирлянды.

– Не сюда! – Мороз пощекотал холоднокровного питомца за кончик хвоста, и тот тут же выпрыгнул из чайника. – Лепота! – восхитился Мороз и легонько толкнул в бок внучку. – А ведь некоторые снегохвосты даже разговаривать умеют!

– Мороз и солнце, день чудесный! Я рад вас видеть, дед прелестный! – отозвался ящер мультяшным голосом.

Снежок растерянно рассматривала говорящее чудо. Дед, напротив, развеселился не на шутку.

– Ты смотри! Александра Сергеевича начитался. Рифмами говорит. Я был прав, Снежок, он впитал всё, что увидел в первые минуты после разморождения!

***

Проливной дождь лил как из ведра. Ливень превращал землю, скованную декабрьским морозом, в один большой каток. Круглолицый великан с гладко выбритым волевым подбородком и тёмными глазами склонился над вчерашней лужей и усмехнулся. Сквозь тонкую плёнку льда он видел Мороза, который нежно гладил снегохвоста по спинке.

– П’елесть! Всё идет по плану! – произнёс здоровяк.

– Дядя, вот вы где! – раздался мальчишеский голос из-за широкого плеча Адгама.

Вместо приветствия великан лишь ухнул. Заметив, что Гришка смотрел как заворожённый на изображение в луже, Адгам топнул по тонкому льду, забрызгав парнишке брюки. Изображение разбилось на маленькие льдинки и растворилось в коричневой жиже.

– Дядя Адгам, а что за дерево такое диковинное в доме у того бородатого деда?

– Picea abies!

– Я латынь-то не знаю… А по-нашенскому-то как?

– Ель обыкновенная!

– А по-моему, необыкновенная, – мечтательно произнёс Гришка, – вся в разноцветных огоньках да витых сосульках…Почему у нас дома такой никогда не было?

– Потому что е’унда всё это, Г’ишка! Пустое волшебство, не п’иносящее людям счастья, – отрезал Адгам.

Мальчик обдумал услышанное и ничего не ответил. Он забрался с ногами на обшарпанную софу и, разглядывая царапины на руках, размышлял вслух:

– Этот снегохвост такой же дикий, как предыдущий?

– Угу…

– Ох и намучается он с ним…

– Не всё Мо’озу п’аздник! – рявкнул Адгам.

Оглядев скромную избушку, он заметил паутинку в углу кухни и, сам того не желая, увяз в воспоминаниях.

***

Адам был первенцем в необычной семье. Когда ему исполнилось шесть лет, родился младший брат: светлокожий и добродушный. Мама, папа и черноволосый Адам склонились над плетёной люлькой, подвешенной к деревянному потолку.

– В твою породу пошёл, Изольда! Снежный мальчик, сын северных народов.

– Давай назовем его Николай? – воскликнула изящная женщина с белыми, словно мел волосами. – «Лаос» означает народ, а «ника» – победа!

– Как скажешь, дорогая! – ответил смуглый мужчина и нежно обнял жену за плечи.

– Эти выходные ты проведёшь с нами? – женщина с робкой надеждой подняла на него сине-голубые льдинки глаз.

В дверь торопливо постучали. На пороге стоял растерянный сосед.

– Пантелеймон, помоги, дед совсем плох… Не откажи! Только ты в силах…

Хозяин дома виновато обернулся, кивнул жене и вышел вслед за соседом. Маленький Адам приник к окну. В сыром воздухе назло календарному ноябрю летел пушистый снег. Тягуче и медленно. Снизу вверх. Малютка Николай заворочался в колыбели и заплакал. По смуглой щеке Адама, уткнувшегося носом в холодное стекло, покатилась крупная слеза.

***

В это время в тереме Деда Мороза царил настоящий переполох.

– Ну и характер у него! – сказала Снежок, озадаченно глядя на потолок.

– Ничего, внучка, любовь и терпение – вот главное оружие настоящих волшебников.

– Он насадил на рог баранки, которые я испекла к Новому году! – посетовала девочка.

– Ну что ты поднимаешь крик, то был баранистый шашлык! – парировал ящер с люстры.

Снежок фыркнула, сдула непослушную пружинку со лба и вопросительно посмотрела на Мороза.

– Что с ним делать? Пять минут назад снегохвост слопал половину хвои с ёлки!

– Говорят, вегетарианцы дольше живут, – пошутил дед.

– Когда ругаю, снегохвост начинает звенеть точь-в-точь как будильник! – продолжила режим жалобной книги Снежок.

– Ну это как раз объяснимо, этот звук он перенял после разморождения, прыгнув на твой будильник.

– Я удивляюсь твоему спокойствию, де! Новый год через десять дней, он нам весь праздник испортит! Его же ни на минуту нельзя оставить одного!