Сказки народов мира

— А я, к примеру, так полагаю: поелику нас, шильдбюргеров, отрывали от домашнего очага по причине нашей мудрости и ясного ума, то, по моему разумению, спасаться нам надо глупостью и шутовством. Тогда нас никто трогать не будет и никуда не отзовет. Посему с нынешнего дня всем нам, от мала до велика, надлежит самым что ни на есть нешуточным образом валять дурака, и какая бы глупость ни взбрела кому из нас на ум, он должен ее тут же сотворить. Однако знайте, разыгрывать из себя шута или дурака — это немалое искусство. Бывает, возьмется за такое дело человек бестолковый, и вместо смеха получаются одни слезы. А то и хуже того: надумает иной разыграть глупца, а сам и взаправду в такого превратится. Но нам-то, шильдбюргерам, это не грозит, мы народ мудрый, умней нас никого на свете нет.

С превеликим тщанием обсудили шильдбюргеры предложение старца. Предмет сей показался им столь важным, что они решили не спешить, следуя умному правилу: поспешишь — людей насмешишь. А когда толком все взвесили, то пришли к убеждению, что никакого вреда колпак шута принести не может. И разошлись по домам, обязав друг друга пораскинуть умом, за какой кончик прежде всего ухватить тот шутовской колпак.

Втайне-то кое у кого из них кошки скребли на душе. Как же так? На склоне дней, после стольких лет мудрствования вдруг превратиться в глупцов! К тому же шильдбюргеры поняли, что дело и впрямь нелегкое: повсюду ведь глупых больше, чем умных, и глупцы терпеть не могут, чтобы им их глупостью глаза кололи.

Но поелику дело шло об общем благе, порешили они, в конце концов, распроститься со своей мудростью и стать отпетыми дураками.

На этом и кончается та часть нашей книги, в коей речь шла о великом уме шильдбюргеров. Теперь же последует рассказ о том, как жители города Шильды глупостью спасались.

О ТОМ, КАК ШИЛЬДБЮРГЕРЫ РЕШИЛИ ПОСТРОИТЬ НОВУЮ РАТУШУ

Прошло несколько дней, и снова жители Шильды собрались под старой густой липой: надо было посовещаться, как положить начало своему шутовству, дабы весть о нем сразу разнеслась по всему белому свету.

После долгих словопрений порешили: так как отныне вся жизнь в Шильде потечет по новому руслу, то прежде всего надобно общими силами и на общинные средства возвести новую ратушу. И должна та ратуша стоять на земле крепче крепкого: ведь какие бы глупости в ней ни говорились, сколько бы шутовства ни творилось, а она должна выстоять!

Сама по себе затея была не столь уж глупа и сумасбродна, но нельзя же было шильдбюргерам с первого же дня целый мешок глупостей вывалить: люди сразу бы догадались, что это они понарошку делают.

Памятуя, что они всегда были смекалисты, шильдбюргеры решили сначала слегка прикрыть свое шутовство, а по прошествии времени, когда представится случай, развернуться вовсю. К слову сказать, решив начать дело с постройкой новой ратуши, шильдбюргеры брали пример со своего приходского попа.

Поп сей, когда его на должность ставили, первым делом потребовал, чтобы в храме новый амвон возвели, да из самого крепкого дуба, а то вдруг рухнет под тяжестью забористых словечек, коими святой отец так любил уснащать свои проповеди, возвещая слово божье.

Много радовались шильдбюргеры своему мудрому решению и тут же без промедления взялись за работу, поклявшись от затеи своей не отступать и возвести ратушу до самого конька.

КАК ШИЛЬДБЮРГЕРЫ ДОСТАВЛЯЛИ БРЕВНА ДЛЯ НОВОЙ РАТУШИ

Настоящие дураки — те приступили бы к делу, не запасшись ни бревнами, ни камнем, ни известью, ни песком-всем, что нужно для доброй постройки.

Не то шильдбюргеры, ведь их разум должен был угаснуть не вдруг, а исподволь, как догорает сальная свеча.

И вот отправились они всем скопом в долину, что за горой, и принялись деревья валить.

А когда стволы были очищены от веток и коры, кое-кто из них, размечтавшись, подумал: «Эх, кабы мне сейчас такой самострел, чтобы я мог заложить в него бревно и пальнуть им до самой базарной площади…»

И то сказать, если б нашли они такой снаряд, то избавились бы от многих тяжких трудов. Но, как говорится:

Если бы да кабы,
Да во рту росли грибы,
То был бы не рот,
А целый огород!

Что поделаешь, пришлось шильдбюргерам, поплевав на ладони, взяться за переноску бревен на собственном горбу — сперва на вершину горы, а затем вниз по склону, к самым городским стенам. Немало пришлось им покряхтеть, посопеть да попотеть, покуда перетаскали они все бревна, кроме одного — по их разумению, последнего.

Наконец взялись они всей артелью и за это после нее: поднимали, поднимали, перекашивали, подталкивали и перекатывали его и с великими усилиями достигли верха горы; отдышавшись, отерли пот и начали спуск по склону. Но тут то ли они недоглядели, то ли веревка перетерлась, а только бревно выскользнуло у них из рук и само без всякой подмоги запрыгало по горе, докатилось до места и легло рядом с остальными.