Сказки народов Северного Кавказа

Прошло несколько дней. Зажили поломанные ребра старого волка, встал он опять и отправился дальше. Шел он, шел, сколько прошел, кто знает, но вот видит — селение, а на окраине пасутся два теленка.

«Теперь уж меня никто не обманет. Съем я этих телят, ведь не покаялся же я еще», — подумал так старый волк и закричал на телят:

— Сейчас я вас съем!

— Нас пока есть нельзя.

— Почему?

— Мы должны спеть тебе, иначе наше мясо будет невкусное.

Подумал, подумал старый волк и решил: «Пусть поют, все равно им от меня не уйти».

Заревели телята, что есть сил. Выбежали жители с кольями, луками и стрелами. Старый волк, увидев их, перепугался и бросился в лес, но не успел добежать: его догнали и убили.

Кот и мышь Дагестанская сказка

Гонялся кот за мышкой, но не смог мышку поймать, решил он ее обмануть.

— Мышка, мышка, — мурлыкал кот, — ты такая быстрая, ты такая проворная… Выйди из норки и беги во-о-н в тот угол… Я дам тебе за это полную мерку пшеницы!

— Нет, нет! — пискнула мышка. — работа слишком мала, а плата чересчур велика! Неспроста это!

Сказка о необыкновенном осле и необыкновенной ослице Осетинская сказка

1

В большом селении жил-был мулла.

Рано утром вставал мулла с постели и шел в мечеть. Придет к мечети, подымется на башенку, руки к ушам приложит и закричит громким голосом:

— Аллах, акбар!

Это он горцев зовет в мечеть молиться.

Долго стоит мулла на башенке и во все стороны поворачивается. На юг повернется и закричит: «Аллах, акбар!», потом на восток повернется и опять закричит: «Аллах, акбар!», потом на север повернется, потом на запад и все кричит: «Аллах, акбар! Аллах, акбар!»

Слышат горцы, как кричит мулла со своей башенки, а что кричит — никто понять не может, потому что не горские слова говорит мулла.

Хоть и не понимают горцы слов муллы, а все-таки идут в мечеть. Боятся горцы, как бы мулла на них беды не накликал.

Кто работал в поле — тот соху бросит, кто дрова рубил — топор положит, кто сено косил — воткнет косу в землю, и бегут все к мулле в мечеть.

А мулла уже сидит в углу мечети лицом к стене, спиной к двери и четки свои перебирает. А как соберется в мечети все селение, мулла начинает молиться. Посмотрит он налево — бороду погладит, посмотрит направо — опять бороду погладит, потом станет на колени и низкий поклон положит, потом снова направо и налево посмотрит, снова бороду погладит. И все что-то бормочет. А что бормочет — ни один горец не понимает.

Глядят горцы на муллу и все делают, как мулла. Мулла посмотрит направо — и горцы глядят направо, мулла посмотрит налево — и горцы глядят налево, поклон положит мулла — и горцы поклон положат. Слышат горцы, как бормочет мулла — и тоже принимаются бормотать, а что бормочут — и сами не понимают.

Кончит мулла одну молитву, повернет лицо к горцам и скажет им по-горски, скажет всем понятными словами:

— Кто молится великому аллаху и его пророку Магомету, тот пойдет прямо в рай, а кто не молится — сгорит в аду.

Не хотят горцы в аду гореть и начинают они еще усерднее молиться: мулла повернет голову направо один раз, а горцы — два раза, мулла посмотрит налево один раз, а горцы — два раза, положит мулла два поклона, а горцы — пять.

Кончит мулла другую молитву, опять повернет лицо к горцам и опять им скажет понятными словами:

— Кто принесет в мечеть из десяти мер пшеницы одну меру, из десяти гусей — одного гуся, из десяти кругов сыра — один круг, из десяти кур — одну курицу, тот сам богатым станет. А кто не принесет, тот умрет в нужде.

А кому хочется умереть в нужде? Ни старому горцу, ни молодому горцу, ни старухе-горянке, ни молодой горянке, ни слепому, ни зрячему — никому не хочется в нужде умереть. Вот и несет каждый горец хитрому мулле из десяти кур одну курицу, из десяти мер пшеницы — одну меру, из десяти гусей — одного гуся, да не какого-нибудь, а самого жирного.

Хорошо живется мулле: в курятнике у него куры кудахчут, гуси гогочут, амбары от хлеба ломятся, в хадзаре до самого потолка круги сыра сложены, горшкам масла и счета нет.

2

Много ли, мало ли так жил мулла — кто знает. Но вот на другом конце селения в заброшенной сакле поселился священник.

Еще хитрее муллы был тот священник. Воткнул он посреди крыши большой медный крест, по стенам сакли иконы развесил, по углам свечи поставил, потом смастерил себе из медной чашки кадило и сказал:

— Пусть это будет моя сакля и божья сакля. А теперь с благословения господа нашего Иисуса Христа соберу я горцев и скажу им слово божье.

Собрал он со всего селения горцев, собрал и старых и молодых, собрал он и мужчин и женщин, собрал и зрячих и слепых.

Потом стал говорить он горцам сладким голосом:

— Всевышний бог послал меня к вам ради вашего спасения. Отвернитесь от лукавого басурманина, не слушайте слов хитрого муллы, не то покарает вас всевышний бог: он спалит небесным огнем ваши сакли и ваши нивы и нашлет на вас черную чуму.

Сказал так хитрый священник, потом посмотрел вверх и перекрестил себе лоб.

А горцы, услышав такие слова, задрожали от страха и говорят священнику: