Сказки нашего города

Николай оказался прав: очень скоро руководство банка выгоду оценило. Ведь новые роботы никогда не раздражались на клиентов, работали без перерыва на обед, а «зарплату» получали сухим птичьим кормом. Николаю дали премию и пообещали повышение. Из всех сотрудниц оставили только двух девушек — провожать клиентов от входа к свободному оператору, таскать распечатки и кормить попугаев.

Звали остаться и Нину, ведь кукла с её внешностью пользовалась самой большой популярностью. Но девушка отказалась, заявив, что ей нужна настоящая работа, к тому же она слишком высоко себя ценит, чтобы опуститься до прислуги при попугаях. И что бы там Коля ни думал, уж она-то, с её опытом и тренингами, всегда будет востребована. Нина устроилась продавцом-консультантом в магазин модной одежды, где была счастлива целых полгода… Пока дирекция не решила заменить консультанта-человека на обезьяну, согласившуюся работать за бананы.

Закон для тайги История двенадцатая. Общественно-политическая

Медведь шёл по лесу в преотвратнейшем настроении. Чтобы ему! Посмели! Нахамить! Какие-то зайцы! Дожили… А как хорошо начинался день. Вчера вечером медведь отыскал чудный малинник и набил брюхо так, что утром даже не чувствовал желания чего-нибудь съесть. Поэтому встал и отправился любоваться восходом солнца. Тем более что сегодня рассвет выдался особенно красивый. Ночью прошёл дождь, усыпал листья и хвою бриллиантами капель. А теперь это хрустальное великолепие медленно таяло под лучами солнца, превращалось в пар, растекалось полупрозрачным маревом и истаивало в свежей небесной голубизне.

Заметив, что рядом сидит и тоже любуется рассветом заяц, медведь улыбнулся и мечтательно произнёс:

— Красота-то какая… Верно, косой?

Заяц в ответ вдруг скорчил оскорблённую гримасу, отодвинулся в сторону и гневно сказал:

— Па-апрашу не оскорблять! Я вам не косой, а представитель семейства зайцевых. И впредь попрошу это запомнить, иначе я буду жаловаться.

Сожрать бы нахала… Вот только длинноухий наглец, воспользовавшись мгновением ступора, дал стрекача. А когда разъярённый медведь почти настиг его на ближней полянке, нахал спрятался за спинами десятка таких же зайцев и громко закричал:

— Вы не имеете права! Это насилие! Я буду жаловаться! Мы будем жаловаться! Нас поддержит вся общественность.

Остальные зайцы тут же зашумели: «Да, да!» И воодушевлённый оратор продолжил:

— Вообще-то, уже давно во всех прогрессивных лесах всё решается через выборы. И нам тоже необходимо всеобщим голосованием выбрать нового, правильного медведя, который станет решать проблемы через цивилизованный диалог и…

Договорить не получилось. Взбешённый медведь заревел и кинулся вперёд. Вот только гнев затуманил голову, медведь забыл известную пословицу, попытался догнать всех зайцев разом — и, естественно, никого не поймал. Да ещё вившийся над поляной комар вдруг подлетел и противно зажужжал:

— Всё, всё расскаж-ж-жу. Как зайцев обиж-ж-жают.

Почесав когти о пару сосен и слопав удачно подвернувшийся большой белый гриб, медведь слегка успокоился, присел на широкий пень и принялся думать. Не просто же так зайцы с ума посходили? Не весна уже, а разгар лета — на любовную горячку не спишешь. Значит, либо съели чего, либо… Медведя осенило. Опять тигр к родне в дальние леса ездил! В прошлый раз привёз от них какой-то дури, от которой мало того что себя вообразил ёжиком, так ещё и в пруд её насыпал. У всей округи, помнится, на два дня крыша съехала. Вороны кверху брюхом летали, белки по-совиному ухали и лапами, будто крыльями, махать пытались. А сам медведь, стыдно вспомнить, кукушкой себя вообразил — влез на дуб и ревел оттуда: «Ку-ку, ку-ку». Отмахнувшись лапой от комара, который, не переставая, противно звенел неподалёку, медведь встал и решительно двинулся к тигриному логову.

Хозяин встретил медведя на пороге, и с первого взгляда было понятно, что к странностям в лесу тигр не имеет никакого отношения. Была у него в глубине взгляда знакомая растерянность. Увидев, кто заглянул, тигр радостно улыбнулся, быстро достал из кладовой хороший кусок свежей оленины и подал дорогому гостю. А когда взор медведя после хорошей еды утратил гнев и раздражение, завёл разговор.

— Странные у нас дела пошли, Михайло Потапыч.

— Та-а-ак. А у тебя что?

Тигр задумчиво почесал затылок:

— Значит, было дело. Я тут несколько дней назад олениху поймал. Стадо убежало, а эта, значит, отстала. Ну и съели мы её, естественно. Вместе с тигрицей.

Тигр довольно улыбнулся воспоминанию и чуть было не замурлыкал. Но спохватился и продолжил разговор о наболевшем.

— А вчера — представляешь? Один из оленей пришёл ко мне жаловаться… Каким-то кровожадным маньяком обозвал. Настаивал, что я олениху должен был в стадо отвести и извиниться. Угрожал…

Медведь аж чуть не подавился от изумления очередным куском мяса.

— Он с ума сошёл? Так испокон веков же заведено, естественный отбор? Кто не приспособлен — того съели. Или с голоду помер. И что же ты?

Тигр махнул лапой в сторону кладовой: