Куд-Кудахша снесла яичко, да не простое — золотое, и высидела цыпленка: был миленький сыночек, как шелковый комочек, с грудкой белоснежной, ласковый и нежный… Петушок и курочка на него надивиться не могли.
Однажды мать цыпленка говорит:
— Куд-куда, куд-кудат, надо сыну имя дать. Назовем его Желтоносым, чтоб его боялись осы.
Отец цыпленка, Певун-Кукарекун, говорит:
— Нет, такое имя подходит лишь вороне. Если мы хотим, чтоб нашего сына боялись ястреб, лиса и вол, назовем его Дин-дол.
Куд-Кудахша, мать цыпленка, в ответ:
— Не помутилось ли у тебя в голове? Такое имя трудное сказать, таким именем только ругать.
Петух разозлился и, взмахнув крыльями, закричал:
— Ку-ка-ре-ку!.. Я так хочу! Пусть его имя будет Цип-цип.
Согласилась с этим и мать.
Но не успели они именины сына справить, не успели пива сварить, всех кур на диво напоить, как стряслась у них беда: злющий ястреб Острый Нос Куд-Кудахшу вверх унес…
Долго и жалобно пищал Цип-цип.
Надоело петушку Певун-Кукарекуну одному дома сидеть да сына кормить, жалеть. Скоро привел он к себе во двор мачеху — курочку Рябу. Невзлюбила мачеха Цип-ципа.
Однажды под крылом курочки Рябы треснуло яичко и вылупился цыпленок. Дождалась и мачеха сынка, голенького, некрасивого петушка.
Отец Певун-Кукарекун захотел своего второго сына назвать Громом, Дубом иль Пионом, но курочка Ряба с ним не согласилась, другое ими ей все снилось.
— Куд-куда! Мой ребенок не простой, он ученый, золотой. От него никуда. Куд-куда, куд-куда! Мой ребенок всех красивей, всех богаче и счастливей. Я не раз слыхала, в старину так бывало: куры no сто лет жили, потому что имена длинные носили. Я хочу, чтоб и мой сыночек долго жил, и даю ему такое имя:
Петушок Певун-Кукарекун с этим хоть и согласился, но про себя ужасно злился:
— Пока такое имя громко скажешь — родишься, вырастешь и в землю сляжешь.
А Цип-цип, бедный сиротка, чье ими произнести кратко, много горя перенес. Как только мачеха Ряба хотела куда-нибудь ребят послать или Кукарекуну в работе помогать, она всегда Цип-ципа звала:
— Цип-цип, в хлев скорей беги! Цип-ципок, печку растопи!
И сам отец Кукарекун ленился выговаривать длинное имя младшего сына, а обращался к сиротке Ципу:
— Ко-ко-ко… Послужи, Цип-цип, отцу, найди ему лужицу. Подними-ка этот камень, мы червей поищем маме.
И уставший сиротка все по двору бегал, а сытый сыночек с длинным именем на солнышке грелся, ленился, пока однажды не провинился: потерял отцовскую трубку и долото. И вот за то отец решил его поругать и наказать, вскочил на забор и заорал на весь двор:
Пока отец произносил такое длинное имя, сыночек убежал и в крапиву залез.
И вот однажды, когда Цип-цип сшибал клювом коноплю, из лесу лиса приползла. Если бы пышнохвостой попался в лапы птенец, был бы нашей сказке конец. Но Цип-цип крикнул, горло раздирая:
— Спа-а-си-ите! Погиба-а-аю!
Услышал петух Кукарекун голос своего сына и, вскочив на крышу, всему двору прокукарекал:
— Свиньи, овцы и собаки, собирайтесь все для драки. У кого острые зубы да быстрые ноги, — скорее в коноплянник. Лиса на Цип-ципа напала, Ципа нашего поймала.
Услыхав Кукарекуна, быстро вскочила свинья:
— Хрю-хрю-хрю, я того не потерплю!
После свиньи заблеяли овцы:
— Ммм-ы пойма-ем, ммы пойммаем!
Но громче всех лаяли собаки:
— Гав, гав, ай, ай, ай! Лису живо догоняй!
Испугалась пышнохвостая и оставила Цип-ципа. Так спасли цыпленка-сиротинку, и он вернулся домой живым и невредимым.
Но воровка лиса, почуяв курятину, долго не дремала, на рассвете снова на двор прибежала.
Не увидев никого на дороге, схватила жирного сына курочки Рябы и… давай бог ноги!
Усыхав крик любимого сына, курочка Ряба кинулась его спасать, да как закудахчет:
— Свиньи, овцы в белых шубах, у кого быстрее ноги, у кого острые зубы, все бегите на подмогу. Лиса напала на
Свинья хрюкнула:
— Хрю, хрю… Ничего не разберу…
Громко удивился пес:
— Гав, гав, ау, ау. Чего к нам пристала эта глупая курица? Я ничего не понимаю. Гав, гав…
Тогда петух Кукарекун пропел:
— Кукареку! Простите, соседи. Жена моя ошиблась: