Сказки о Радмире, Пелагее, Пафнутие, Ягнеде, лесе дубовом, боре сосновом, семерых волках, косолапом медведе, английском рыцаре, сорокоголовом змее и

— Если хочешь, чтоб мужем я стал твоим, то вели своей дочке сделать то, что прошу я. В поле недавно я спиной занедужил. В лесу нашем я знаю растут ягоды красные, для спины целебные. А где ягоды те растут знают только Пафнутий черный да Яга древняя. Пусть наши дочки в лес вместе сходят, ягоды сыщут. Если Гордана к нам отваром из ягод первой вернется, то возьму тебя замуж. Если вместе дочки воротятся, быть свадьбе. А коли дочь твоя припозднится, или же ягоды не принесет, то тогда уж не обессудь. Поразмыслила вдова малость, да и согласилась.

Вечером тем родители дочерям своим наставления давали полезные. Наказывал Прохор Отраде так:

— Ты, дочка, как в лес ступишь, так сразу иди к Пафнутию старцу. Да какую службу скажет тебе сослужить ему, все делай. За то тебе ягоды целебные даст. А к Яге старой ни ногой!

Говорила также и Краса Гордане:

— Пойдешь в лес, смотри, у хрыща старого времени не теряй. А скорее беги к Яге бабке! Ей, что скажет, все сделай! Наказ мой таков.

И выставила Краса дочь свою в ночь. Вошла Гордана в лес дремучий, и скрылась среди чащи сосновой.

А Отрада, утром помолившись Богу, вошла в чащу дубовую. Идя по тропинке знакомой, старца Пафнутия избушку не долго искала. Отворила калитку да во двор заглянула. Во дворе сидят волки семь штук и медведь косолапый. Увидела их да не устрашилась. Схватила метлу и давай двор мести. Волки с медведем только и знают, что с места сходить, дорогу метле уступать. Потом взяла щетку и зверей всех почистила, так что блестеть они стали на солнце. Входит в избу, а там посуда не мыта, пол весь в пыли, похлебка разлита, и хозяина нет. И стала Отрада все драить да мыть, а как завершила, глядит — на пороге Пафнутий стоит.

— Благодарствую, девица! — молвит чернец. — Значит Прохор прислал тебя за отваром из ягод целебных?

— Точно так, отче! — отвечала Отрада. — А еще велел мне отец тебе послужить, как захочешь.

— Ну, первую службу ты уже мне сослужила. Прибралась во дворе, да и в доме. Но есть еще у меня для тебя два других дела. Коль верно все справишь, отвар тебе дам.

— Скажи мне, что за первое дело?

— Вот слушай. Должна ты тайком к отцу воротиться, и, так чтоб не знал он, принесть мне три волоса серых с седой его головы. Без них отвар не сварить мне.

Смутилось сердце девицы. Негодующе старцу сказала:

— Как же могу хоть пыли песчинку у батюшки тайно я взять? Нет, злом добра не узнаешь. Отче, что еще нужно сделать?

Помрачнел лик Пафнутия. Опечалилось сердце девичье. Но девица на чем стояла, на том и осталась.

— Что ж, — молвил Пафнутий — другое есть дело, которое коли справишь как надо, прощу тебе вредность твою. Мне давно уж помощник здесь нужен, чтоб убирать все да чистить. А я в долгу не останусь. Если останешься у меня, то жить будешь в тепле и сытости. Ну и главное — Прохору дам я лечебный отвар.

Еще больше смутилось сердце Отрады.

— Отче, я бы с радостью Вам послужила, да только вот как же оставлю я отца моего? Я ведь и помощь ему, и утешение. Сгинет в печали вдали от меня. Ты мне лучше скажи, как сделать отвар мне самой.

Паче помрачнел лик Пафнутия, нахмурился лоб. Потупила глаза Отрада, но отступаться не стала. Вдруг, глаза поднимает и видит: старец сияет улыбкой сердечной и протягивает ей горшочек со снадобьем.

— Не печалься ты, дочка, испытал я тебя. Только тот, кто с любящим сердцем придет за отваром, тому он поможет болезнь исцелить. Все ты верно сделала, и все верно сказала. А мне помощник нужен как снадобью волос. Всю жизнь один жил, никогда не тужил. А теперь ступай к Прохору.

Поклонилась чернецу Отрада, поблагодарила, да и пустилась в путь домой.

А тем же утром, приходит Гордана к избушке на сваях. Вокруг — никого. Входит в избушку, а там и стол уж накрыт. На столе — поднос с пирогом, чайник с заваркой, варенье, печенье; а за столом — никого.

Есть ли кто дома? — спросила Гордана. Но только шум печки горящей ответил ей гулко. Пирог свежий пахнет, а голод — не тетка. Решила Гордана силы свои подкрепить. Да так подкрепила, что стол тот весьма опустел. И только последний кусок проглотила, глядит — на пороге Яга поджидает, на палку стоит опершись.

— Здравствуй, родная! — бабуля сказала.

— Здравствуй, бабуля! — сказала Гордана с наполненным ртом.

— Ну, погляжу я ты мне помогла тут прибраться немного. Вкусный пирог был? А вот из чего он тебе пока не скажу я. Но ты, полагаю, пришла за отваром целебным?

— Откуда ты знаешь?

— Положено мне. Так слушай. Тебя я сейчас испытаю. Коль дела два сделаешь мне, дам тебе зелье для больного крестьянина. Пойди к своей матери и тайно отрежь у нее с головы три златых волоса длинных. Принесешь мне их, и начну я варить тебе зелье.

— Как же могу я у матери волосы срезать?

— Она тебя ночью отправила в лес! Разве так должна мать о дочке заботиться?

Ожесточилось сердце Горданы, восстала она на мать свою, согласилась сделать, что Яга приказала, а та говорит ей.

— Возьми мою ступу, быстрей доберешься.

Прилетела Гордана на ступе в село, подкралась к матери спящей и состригла с ее головы три златых волоса длинных. С тем к Яге воротилась. Говорит бабуля Гордане: