Сказки о рае

Оба тут же расхохотались. Затем принесли пельмени, в общем, вечер вполне удался. Под занавес Василий вдруг предложил Мастеру Джейду:

– Джэй, а давай учиться вместе, летс лёрн! А чо, книга – бук – у нас есть, вощем – прорвёмся. Друкпа Кагью традишн – ту пипл, уан карма, понял? Типа, два человека с одной кармой объединяются… давай, я те на пальцах объясню, тут, типа, сложно…

Василий покрутил два указательных пальца перед носом у Мастера Джэйду:

– Ту пипл.

Затем стал их замысловато перекручивать:

– Уан карма.

Потом растопырил все десять пальцев в разные стороны:

– Карма – Лотус, просветление, инлайтмэнт!

– Wow, – восхитился Мастер Джейду, – ёлы-палы!

– За это нужно выпить, выпить, стоя, – Василий разлил по пиалам остатки из кувшинчика и встал, – давай Джэй, по-нашему, по-офицерски!

Мастер Джейду встал, и они выпили на брудершафт.

– Начнём прямо сейчас, – заявил Василий и, кряхтя, сел в позу Падма, подвернув под себя толстые крепкие ноги.

Мастер Джейду тоже закряхтел и принял позу Падма.

– Свет выключать не обязательно, – сказал Василий, закрыл глаза и сделался очень серьёзным. Воцарилась напряжённая тишина.

Через пару минут Василий, выпивший большую часть содержимого кувшинчика, стал чуть слышно сопеть, Мастер Джейду тоже стал сопеть.

Василий заметил это:

– Джэй, не нужно сопеть, сопеть не обязательно. Думай просто о чём-то хорошем.

– Вася, не нужно сопеть, – ответил Мастер Джейду.

– Я и не соплю, – обиделся Василий.

– Вася, не нужно сопеть, – повторил Мастер Джейду и, не выдержав, рассмеялся, затем стал хохотать и даже свалился на тюфяк.

Василий не поддержал друга, вскочил и стал нервно ходить по комнате:

– Джэй, с тобой трудно – дификалт, ты несерьёзно ко всему этому относишься. Ю ар нот сириоз.

– But you are… – мастер Джэйду продолжал хохотать.

Василий махнул на него рукой:

– Да ну тя к чёрту! – улыбка всё же проступила на его лице…

Шло время, и Василий чувствовал, что он «продвигается по религиозной линии».

– Во-первых, под кожей – ни жиринки, – загибал он пальцы перед носом надзирателя Кенчо, тоже, впрочем, заметно похудевшего.

Действительно, Василий сбросил килограммов десять и очень загорел; в нём появилась быстрота и ловкость, некая «внутренняя прыгучесть». Он даже потеть стал меньше.

– Во-вторых, меня животные теперь любят, а раньше – даже внимания не обращали.

Под «животными» Василий подразумевал молодую худющую кошку, которая привязалась к нему на строительных работах внутри полусгоревшего дзонга. (Василий упорно называл работы реставрационными.)

Кошку эту Василий взял с собой жить в камеру, объяснив Кенчо, что Муся Чемоданова – так он назвал кошку – нужна ему для телепатических упражнений.

– В-третьих, боги послали мне гонг!

Что касается гонга, то на самом деле это была просто жёлтая латунная тарелка, часть музыкальной ударной установки «Yamaha», случайно обнаруженная им в грузовичке полицейского управления.

Именно эту тарелку он повесил у себя в камере и использовал для «упражнений с гонгом», описанных подробно в рукописи Жени Конгви, а также для выхода в астральные миры.

Что касается последнего, то здесь пока хвастаться было особенно не чем.

– Понимаешь, Муся, – объяснял он своей кошке телепатически, – выход на высокий уровень Тантра происходит спонтанно и мгновенно, но вот подготовка к нему может длиться довольно долго. Я уже слышу звон астральных миров, но интерпретировать, как говорится, ещё не могу…

Чуть ли не каждый вечер, озарённый последними лучами заходящего солнца, Василий ударял в свой гонг, сидя в позе Падма, полностью готовый для выхода в астрал.

Мусе это не нравилось, она гневно мяукала, спрятавшись в тёмном углу.

– Муся отлично воспринимает телепатический сигнал, – уверял он Кенчо, – вот увидишь, однажды она расскажет нам секреты своего мира, мало не покажется…

Иногда Василия навещал Мастер Джейду. Появлялся он всегда неожиданно, без предупреждения, и неизменно с кувшинчиком водки.

Василий продолжал объяснять «Джэю» основы пофигизма, чем очень его веселил, а также просил «проверить» – сопит он или нет. Для проверки Василий садился в позу Падма, ударял в свой гонг и «погружался», а Мастер Джейду ходил вокруг и прислушивался.

– Знаешь, Вася, внешне – вроде нет, а вот внутренне…

Во время одной из таких попоек Василий неожиданно спросил Мастера Джейду о своём соседе, которого он так ни разу и не видел:

– Слышь, Джэй, а чо этот парень? – Василий ткнул пальцем в стенку Угиена.

– What about him (парень, ну и что)? – насторожился мастер Джейду.

– Странный он какой-то: иду на работу утром, загляну к нему в камеру, типа, как дела, чувачок, а он – того, прячется…

Джейду неопределённо пожал плечами. Как он мог объяснить Василию, что Угиен оказался талантливым учеником и достиг невероятных успехов в магических искусствах Друкпа Кагью? Угиен теперь и сам был способен смотреть сквозь стену и видеть его, Василия, прошлую инкарнацию, да и многое другое…

– А знаешь, Джэй, сосед мой – неплохой музыкант, мьюзишн.

– O, really? – удивился Мастер Джейду.

– Прихожу когда с работы, слышу – поёт, – Василий встал и попытался изобразить пение соседа.