Сказки о рыбаках и рыбках

Ребята потихоньку зевали. Сучья в костер подбрасывали не так часто, и он делался меньше, словно тоже поддавался сонливости. Зато поднялась над черными деревьями луна и набирала теперь силу. Это был большой белый шар с пятнами. Он казался тяжелым, словно был налит светящейся ртутью. Странная была луна, нездешняя какая-то. И при таком ее свете вполне могли появиться звездные пришельцы. Или случиться еще что-то загадочное.

Наверно, об этом подумал не один Валентин. Потому что все разом уловили в отдалении легкие шаги. Все одинаково вздрогнули, придвинулись к Валентину (даже Ласьен с компанией) и перестали дышать. А через секунду Гошка Понарошку спросил шепотом:

— Это они, да?

Это были не они. Вышел к огню незнакомый мальчик.

Блокада

1

Судя по внешности, это был городской мальчишка — наверно, житель одной из ближних дач. Лет двенадцати или тринадцати. В белой майке с синим парусным кораблем и надписью «Fregatte» на груди, в помятых шортах со множеством блестящих заклепок на поясе и карманах (они сверкнули при огне), в сандалиях-плетенках на босу ногу. Будто ненадолго вышел из дома погулять. Ноги были в порезах от осоки, светлые, стриженные «по ушам» волосы растрепаны, в них запутались травинки и листики. Но смотрел мальчик спокойно, словно зашел на двор к знакомым.

Оказавшись на свету, мальчик неторопливо проговорил:

— Здравствуйте… — У него был заметный (похожий на прибалтийский, но помягче) акцент.

Ребята зашевелились, кто-то бормотнул «привет», и все почему-то вопросительно уставились на Валентина.

Валентин сказал:

— Здравствуй. Как ты здесь оказался?

Мальчик слегка сдвинул брови: или что-то вспомнил, или обдумывал. И ответил наконец:

— Признаться, я и сам пока отчетливо не представляю…

Кто-то хихикнул. Сенчик передразнил вполголоса мальчишкин акцент. Шамиль потянулся, чтобы дать насмешнику по шее.

Гошка спросил:

— А может, ты этот… инопланетянин? Правда или понарошку?

— Кто, я? А! Ну, может быть. — Мальчик вдруг улыбнулся. — В известной степени…

Тогда все с облегчением засмеялись. И Валентин тоже.

— Садись с нами… Ты что, заблудился?

Мальчик неторопливо сел поближе к огню, подышал на ладони, потер ими расцарапанные ноги.

— Заблудился?.. — Он посмотрел на всех по очереди. — Пожалуй, следует сказать, что да…

Опять кто-то хихикнул. Мальчик глянул в ту сторону. И объяснил уже без акцента:

— Меня, разумеется, найдут. Друзья… Но искать будут прежде всего там, где люди… Можно, я побуду с вами?

— Да ради Бога! — воскликнул Валентин. И вдруг забеспокоился: — Послушай, скажи честно. Может, ты грешным делом удрал из дому?

Мальчик глянул непонимающе. Но через секунду засмеялся опять. Без обиды:

— Ну посудите сами! Разве убегают из дому так налегке? И не куда-нибудь, а в болото!

Выражался он, пожалуй, чересчур по-взрослому, но на акцент не было уже и намека. Речь теперь звучала совершенно как у здешних мальчишек: с этаким чуть уловимым намеком на ощетиненность и насмешку. А раньше-то что же? Притворялся?

Не дожидаясь новых вопросов, мальчик объяснил:

— Видите ли, я живу в поселке Лесной Шорох… Не слышали? Про него почему-то мало знают. Он маленький… Под вечер я пошел за рощу: показалось, что там эти самые… инопланетяне. Хотел посмотреть. Но не рассчитал время, стало темно, я заплутал в кустах. Потом это болото… Вот так…

— Но тебя же, наверно, весь поселок с фонарями ищет! — воскликнул Валентин.

— Вовсе нет. Мы жили на… даче одни, без взрослых. С приятелем. Родители его уехали. Ребята, наверно, думают, что я отправился домой, в город, я сегодня говорил им, что собираюсь. Так что хватятся меня не раньше чем завтра к вечеру. Да и то не испугаются сразу…

— Ты ведь, наверно, есть хочешь! — спохватился Валентин.

— Нет, ничуть не хочется, спасибо… Если я что-то и хочу, то прежде всего спать… — признался мальчик. И откровенно зевнул.

— Да мы все уже спать хотим, — сказал Валентин. — Правда, ребята? Пошли…

Залили костер. Луна сделалась еще ярче, раскидала по траве длинные тени.

— Как тебя зовут? — спросил у мальчика Валентин.

— Юр… Юрик.

Юрик прижился. В первый же день с утра он повел себя так, словно давным-давно был в этой компании. По просьбе Алены охотно отправился с Кренделем щепать лучину для плиты, на которой готовили завтрак. Весело и умело успокоил и помирил Гошку и Настюшку, которые что-то не поделили и чуть не подрались (Гошка даже ревел потихоньку). Деликатно сторонился Ласьена и быстро сошелся с Шамилем. Он и Шамиль были чем-то похожи друг на друга: не внешностью, а самостоятельностью и спрятанной в характере командирской жилкой…

День прошел беззаботно. Не спеша готовили еду, долго купались в прогретой воде пруда, гоняли на лужайке мячик. Потом Ласьен с дружками опять гулял по окрестностям (ну и наплевать), Алена и Шамиль сидели с книжками в беседке, остальные строили на пустыре индейский вигвам. Юрик умело помогал им.

Только Илюшка Митников был невесел и один раз озабоченно спросил:

— Валентин Валерьевич, а вы точно уверены, что мы уедем отсюда вовремя?

— Совершенно уверен, — бодро отозвался Валентин. И подумал, что почему-то не очень уверен…