Сказки о сотворении мира

— Парень, — обратилась она к хозяину дорог, — отпусти Валерьяныча. Это из-за меня… Я его попросила развернуться, вот он и развернулся, где не положено. Теперь я тебя прошу его отпустить, и ты его, пожалуйста, отпусти.

— Что? — спросил инспектор. — В другом костюме оставили?

Растерянный профессор полез в портфель.

— Ну, я прошу тебя, будь другом! Отпусти хорошего человека! — настаивала Мира, она положила руку на плечо, увенчанное погоном. Рука провалилась. Мира вздрогнула. В ее ладони оказалось человеческое сердце. — Не может быть… — изумилась она. — У этих гадов есть сердце? — Она сжала в ладони бьющийся комок плоти, и он забился сильнее. — Не может быть, — повторила графиня. Впервые в жизни она, прикоснувшись к живому человеку, пощупала его внутренности. Инспектор побледнел, пошатнулся. Мира в ужасе отпрянула. — Я не хотела! — вскрикнула она. Человек, которого она только что держала за сердце, покрылся испариной. Он вернул удостоверение Натану, взял под козырек и отошел к обочине. — Только не падай, — взмолилась графиня. — Прости меня, парень, я не хотела. Что мне сделать? Хочешь, вызову неотложку?

Жест рукой в сторону профессорской машины означал «уезжай». Мира испугалась, что совсем молодой человек по ее милости умрет от инфаркта прямо на служебном посту. Натан Боровский сел в машину и был таков.

— Прости, — умоляла она, — я не знала… Хочешь, остановлю кого-нибудь?

Мира выбежала на шоссе перед фурой, но не рассчитала сил, получила волновой удар, и летела над асфальтом между вращающихся колес, пока след волны не выбросил ее на обочину. Инспектор остался безучастен к подвигу. Сам отдышался, вытер испарину, сам сел в машину и скрылся. Графиня Виноградова проводила его тревожным взглядом и, утопая по колено в земле, побрела к даче.

Жорж ждал ее у калитки, но радость ненадолго согрела Миру. Надежда, что ее мытарства скоро кончатся благополучным возвращением домой, не оправдалась. Жорж был растерян и озадачен.

— Смотри сюда, — сказал он графине, указывая на бледно-синий огонь в стволе.

— Оскар сказал, что свет должен быть очень ярким и белым. В прошлый раз он светил, как неоновый фонарь.

— После того как ствол побывал в руках Привратника, — напомнил Зубов. — У нас с Ангелами разная энергетика.

— А кто его зарядил сейчас?

— Возьми и крепко держи двумя руками, — Жорж заглянул внутрь ствола.

— Ну? — спросила Мира, когда ей надоело подпирать шестом вялую земную твердь. — Мы стреляем или просто стоим?

— Попробуй, — разрешил Зубов и отошел.

Графиня стукнула стволом о субстрат под ногами, который в привычном мире состоял из каменной плиты перед крыльцом профессорской дачи. Вялый «салют» из шаровидных плазмоидов, похожих на мыльные пузыри, озарил двор и растаял.

Зубов сел на ступеньку. Мира села рядом с ним. С третьей попытки ей удалось удержать себя в положении сидя. Первые две она бездарно провалилась в пространство под крыльцом, похожее на собачью будку.

— Не расстраивайтесь, — утешила графиня товарища. — Мы еще не все попробовали. Надо подумать, может, действительно, кристалл выпал? Оскар вбил себе в голову, что внутри ствола был кристалл. Не просто ж так он стреляет? Они с Артуром смотрели, вертели… Там пусто. Я думаю, его там никогда и не было. Я еще в пустыне заглянула внутрь. Мне уже тогда показалось, что пустая труба — это странный подарок.

Жорж заглянул в пустую трубу с особым пристрастием. Даже привстал с крыльца, чтобы пропустить в трубу больше света.

— Мужики песок внутрь сыпали, чтобы убедиться, что ствол пустой. Так он пролетел насквозь…

— Мира… — обратился к графине Жорж.

— Что?

— Ну-ка, подойди сюда.

Мира неуверенно прильнула глазом к отверстию трубы.

— Что ты видишь?

— Ваш ботинок.

— А так?

Жорж стал вращать ствол, как калейдоскоп. Ботинок стал терять форму, скукожился, выпрямился, сложился гармошкой, вытянулся лыжей. Сквозь плотную кожу башмака проступили фаланги скелета, обросли плотью и снова сжались гармошкой.

— Что это? — не поняла графиня.

— Кристалл. Ай да Оскар, — покачал головой Зубов, — ай да сукин сын! К тому же не простой кристалл. Ой, какой непростой кристалл. Немудрено, что песок прошел навылет. Я как-то не подумал об этом. Мне и в голову не пришло, что все так просто. Надо бы его достать и рассмотреть.

— Надо ли? — засомневалась графиня. — Достать-то можно, а как потом назад вставить? Впрочем, делайте, что хотите.

— Если равномерно нагреть ствол, я полагаю, он выпадет сам. Тем же образом его можно вернуть на место. Я проделывал похожую операцию с Греалем. Не думаю, что есть другой способ. Методика всегда проста и универсальна.

Жорж отлучился к профессорскому камину, потухшему на прошлой неделе, а Мира осталась на ступеньках. «Ну, Оскар! — думала она. — Ну, сучий ты сын! Я бы уже сто раз была дома!»