Сказки о сотворении мира

— Я виноват, Учитель, — признался Оскар.

— Вы понимаете, что вас ищут? К кому вы обратитесь? Вас разыскивают за преступление… Что ж вы… в одной рубашке на холод? Хотите получить воспаление легких? Или совсем не доверяете нам?

— Я же сказал, Натан Валерьянович! — раздраженным тоном повторил ученик. — Я сам его шуганул. Надо было убедиться, что прибор в порядке. Мне с ним в больницу идти, карту забирать. Сейчас его за убийство разыскивают, потом будут искать за побег их психушки.

— Убедился? — спросил Натан Валерьянович.

— О, да! Если даже Карася прошибает…

— Кого прошибает? — не понял Боровский.

— Вы не знаете, Учитель, чью машину лапал за капот наш Иван Палыч. Собственной персоной капитан Карась к нам едет, а беглые головорезы сами к нему в машину прыгают.

— Едет? — не поверил Натан.

— Ехал.

— Вот что, Оскар! Спрячь свои игрушки подальше и займись делом! Пока вы бегаете по полям друг за дружкой, камень может всплыть где угодно! Он сегодня же должен все вспомнить. Понял меня? Сегодня! Завтра может быть поздно!

— Я не буду ничего вспоминать, — заметил между делом «Иван Павлович».

— Что ты сказал? — не расслышал Оскар.

— Я не убийца! Не надо меня облучать полями! Я не убивал и не крал.

— Поговори, поговори…

— Я не убивал старика, и не хочу вспоминать убийство, — предупредил «Иван». — Не надо ставить опыты. Лучше я ничего не буду помнить, чем такое…

— Учитель, — насторожился Оскар. — Я понял, что у него за акцент. Точно такой же акцент, как у Зубова. Вслушайтесь…

— Я надеялся, что мне показалось, — согласился Учитель.

— Паршиво, Натан Валерьянович.

— Да, — согласился Натан. — Здесь прошлое ворошить бесполезно. Здесь прошлого попросту нет.

— Ну-ка, скажи еще что-нибудь? — попросил Оскар, но циркач спрятал нож в рукаве и отступил на шаг. — Не бойся, скажи…

— Я надеялся, что мне показалось, — качал головой Натан. — Что же делать? Действительно придется облучать человека полями. Выбора-то нет.

— Не надо полями, — пугался «Иван».

— Не бойтесь, дружочек. Наши поля безопасны.

— Я не хочу… — упирался гость и пятился в угол.

— Вы не хотите, потому что не понимаете, что мы вам предлагаем.

— Не понимаю…

— А я сейчас объясню, — Натан Валерьянович взял лист бумаги, карандаш и подошел к подопытному. — Никогда прежде мы не сталкивались с задачей реставрации памяти на пепелище, — объяснил он, — поэтому давайте решать проблему вместе, в наших с вами общих интересах.

— Но я не убийца, — предупредил циркач.

— И мы не судьи. Присядьте.

— А кто вы?

Боровский нарисовал перед гостем оси координат.

— Мое примитивное понимание человеческой памяти может выглядеть как график, построенный из восприятия информации и восприятия времени каждым отдельным индивидом, — объяснил Боровский и повел неровную линию графика. — Чем меньше информационная насыщенность восприятия, тем больше временной интервал, воспринятый им в часы так называемого информационного голода. Чем больше информационный поток… Вы заметили, как быстро летит время, когда вы увлечены?

— И что? — не понял циркач.

— Теоретически график памяти может развиваться параллельно любой из осей. Если он идет параллельно оси «восприятия времени», я предположу, что вы лежите неподвижно с тяжелой травмой. Если параллельно оси «информационного восприятия», можно представить, что вы деретесь на ринге. Теперь введем в систему понятие наблюдателя. Что вы видите? — Боровский расстелил перед наблюдателем схему.

— Что? — не понял циркач.

— Вы видите график в системе координат. А если мы уберем систему координат и оставим одну кривую в пустом пространстве. Представим, что в один момент вы лишились одновременно «информационного» и «временного восприятия» самого себя. И все, что у вас осталось от прошлой жизни — теоретически закодированная в мозгу память, вырванная из координат восприятия. Посмотрите на эту кривую с разных точек… Посмотрите, прошу вас. Она может показаться петлей или коротким отрезком. С другой точки наблюдения она совсем перестанет быть видной. Ее может не быть вообще, но вы об этом ничего не знаете, и в этом наш шанс. Поверьте, что график есть и будет раскодирован, как только взгляд наблюдателя зафиксируется в определенной точке. Выбрать точку мы вам поможем. Что вы вспомните о своем прошлом, будет зависеть только от вас.

— Как это? — не понял «Иван Палыч».

— Как с вами работает психолог? Он заставляет вас поверить в то, что вы находитесь не здесь, а во времени, некогда прожитом вами, память о котором в данный момент недоступна, — объяснил Боровский. — Вы верите, возвращаетесь в систему наблюдения, обретаете оси координат, и информация вашей памяти становится доступной.

— А… — догадался подопытный. — Вы хотите меня загипнотизировать и внушить, что я в другом времени?

— Нет, — ответил Натан. — У психологов свои приемы, у нас свои. Мы хотим погрузить вас в другое время и убедить в том, что это гипноз.

Глава 3