Сказки о сотворении мира

Что должно было происходить на улице с таким романтическим названием, не знал даже сам агент, принявший заказ на съемку. Он знал, что в город может попасть только женщина. Решение проблемы в форте было найдено молниеносное и единственно верное. Трижды графиня отвергала сомнительное предложение, на четвертый все-таки согласилась. На прием к ведьме-вагафе записывались на три жизни вперед и сутками стояли на галереях, под пеклом и проливным дождем, не жалуясь на судьбу. Не было случая, чтобы ясновидица не уезжала со скандалом, обманув ожидания тысяч не достоявшихся клиентов. Графиня, как лицо, имеющее заслуги перед фортом, могла занять очередь ближе к приемной, но не была уверена, что это имеет смысл. Ведьма могла припомнить ей дерзкую просьбу и выставить вон с еще одним чемоданом. Какое преступление совершила несчастная, попросив об аудиенции с Автором? Мира не обольщалась тогда, не обольщалась и в этот раз.

«Что более унизительно для воина девятой башни: томиться в очереди к сумасшедшей ведунье или идти к Копинскому на поклон? О чем мне с ней говорить? — спрашивала себя Мира, наводя резкость на водосточную трубу дома номер десять по улице «Макаронное поле», которая почему-то обрывалась на уровне третьего этажа. — Что они могут знать про сумасшествие мира, в котором давно не живут? Драный прав: нечего гоняться за Ангелами, надо поселиться в библиотеке форта и просматривать ересь, которую сгружали для костра на протяжении миллионов лет. «Книга Эккура»… — вспомнила Мира, — содержит примерно столько же полезной информации…» Ее настроение совсем испортилось, но у дороги появилась старуха в широкой юбке и немного отвлекла ее сиятельство от тоски.

— О… человек, — отметила графиня. — Привет! — она потратила на старуху несколько секунд кинопленки.

— Ты женщина? — спросила старуха графиню.

— В общих чертах… Вернее сказать, персонаж женского рода. А что?

— Тогда почему не в юбке? Заметят — плохо будет тебе.

— Можно подумать, мне теперь хорошо, — сказала графиня и занялась настройками камеры.

Старуха подсела ближе, но желание общаться у графини пропало. Вскоре еще две старухи в юбках присоединились к компании. Может быть не такие старые, но определенно, девушки не на выданье. Дамы с глазами, полными священного ужаса, но исполненные решимости идти до конца.

— Что за дискотека здесь? — поинтересовалась графиня.

— А тебе что за дело? — спросила упитанная женщина в сарафане, словно графиня, того не ведая, заняла ее место.

— Я, может, тоже сплясать хочу.

— Ты? — воскликнула тетка и рассмеялась.

Ее смех поддержали подруги. Минуты не прошло, как над графиней гоготала вся улица. Все бордюры были заполнены стареющими особами женского пола в широких юбках и сарафанах. Все были возбуждены, галдели, повизгивали, размахивали руками. Графиня не заметила, как насмешки над ней перетекли в оживленное гудение безо всякого повода. Кто-то вспоминал былое. Кто-то мечтал о будущем. Кто-то оставил дома семерых детей и волновался. «Откуда их столько привалило?» — удивлялась Мира. Город производил впечатление совершенно брошенного людьми.

— Когда начнем танцевать? — шепотом спросила она соседку по бордюру. — И где ваша музыка?

— Ветер подует — начнется, — пояснила старуха. — Только нам с тобой здесь не светит.

— Почему?

— Я немолода, а ты неприлично одета.

— А что же светит молодым и одетым?

Толпа охнула и затихла, когда три юные барышни прыгнули на проезжую часть и начали трясти юбками. Сначала они развевали подолы, высоко поднимая ноги, потом стали прыгать по трамвайным путям. Графине это напомнило соревнования по прыжкам в высоту, во всяком случае, к танцам их движения никакого отношения не имели. К трем юным особам присоединились подруги. Графиня заметила, как поднялся ветер, и юбки прыгающих девиц стали развеваться сами. Их длинные волосы растрепались и закрыли лица. Девы стали прыгать выше. Ветер подул сильнее. Толпа на бордюрах затихла и в этой тишине, нарушаемой сквозняком и шуршанием юбок, послышался гул приближающегося паровоза.

Три минуты пленки было потрачено, когда на горизонте появилась дрезина, груженная в два этажа. Юные девы шарахнулись с проезжей части. Дрезина приблизилась к Макаронному полю, прогрохотала мимо собравшихся, и удалилась за угол, в соответствии с направлением рельсов. Графиня успела снять все. Первый этаж дрезины состоял из крупных мужчин, плотно сбившихся в кучу, облаченных в костюмы из кожи и металлических панцирей. Головы мужчин защищали шлемы, лица закрывали забрала. На плечах у крупных особей сидели те, что помельче, но тоже, очень плотно сбитые в кучу. Сидели с достоинством и презрением ко всему вокруг. Шлемы мелких мужчин были на порядок крупнее, плечи расширены за счет вставок. Их брутальные, воинственные осанки наводили на мысль, что дрезина отправилась на войну. Девицы, которые только что в панике тикали на тротуар, снова полезли прыгать на рельсы.

— Они вернутся, — заверила графиню старуха. — Дорога имеет кольцо. Никуда не денутся. Обогнут квартал и опять появятся здесь.