Сказки обратимой смерти. Депрессия как целительная сила

Мы никогда не узнаем, что действительно происходит с человеком, накладывающим на себя руки, но я верю, что Сильвия Плат продолжала бороться до последней секунды. Самоубийство, спланированное до мельчайших деталей, только подтверждает, насколько она боялась потерять контроль, провалиться в бездонную пустоту. Она приготовила детям завтрак, поставила его возле их кроватей, тщательно закрыла двери в комнаты, заложила щели мокрыми полотенцами, приняла большую дозу снотворного, включила газ и сунула голову в плиту.

Скорее всего, было уже поздно, но может быть, если бы она позволила себе хоть чуть-чуть отпустить вожжи в те несколько лет или месяцев, предшествовавших ее смерти, то смогла бы познать не только ужас существования в пустоте небытия, но и пережить пробуждение жизненных сил, которого она так ждала; она смогла бы вновь почувствовать в себе силы, которые пыталась удержать во что бы то ни стало в той опустошенной жизни.

У Сола Беллоу есть замечательный рассказ «Кража», героиня которого, Клара, предлагает свой ключ к расшифровке этой ускользающей от понимания тайны: «Когда я пьяна от беспокойства – это похоже на опьянение, – внутри у меня начинает биться некий пульс, призывный ритм смерти, он искушает меня покончить с жизнью. Говорит: „Зачем ждать?“.

Когда я становлюсь такой впечатлительной, жизнь не представляет для меня ценности. В том-то и ужас. Я доступна соблазну смерти». Она обсуждает эту тему со своим возлюбленным: «Есть что-то сумасбродное в том, как я запуталась, в моем восприятии…», и он заканчивает, не задумываясь: «Восприятии жизни…»[32].

И это верно. Клара, Сильвия Плат, а вместе с ними – и Белоснежка, воспринимают, чувствуют, ощущают жизнь. Но иногда обстоятельства оказываются настолько тяжелыми, что для того, чтобы жить настоящей, полной жизнью, необходимо отдаться во власть жуткому и жестокому, как смерть, целительному механизму, которому наше общество дало имя – депрессия. Сильвия Плат боялась депрессии больше, чем смерти. И для Клары у Сола Беллоу беспокойство страшнее, чем смерть. Если бы только нам всем было известно то, о чем знала древняя богиня Инанна: в депрессии и тревоге есть больше, чем капля смерти, но эта смерть – обратима, она может дать нам жизнь.

Может сложиться впечатление, что Белоснежке настолько необходимо яблоко – яблоко познания, что она готова заплатить за него жизнью, депрессией. Но в действительности нашей Белоснежке, равно как Инанне, Красной Шапочке и другим героиням сказок возвращения из небытия нужна именно депрессия, а яблоко, протянутое старухой, – это всего лишь поданный к порогу экипаж, которым правит «яд познания».

Так давайте поговорим о яблоке. Этот плод такой же древний, как сотворение мира, как змей, как Адам и Ева; он только часть целого комплекса архетипов, символизирующих и подтверждающих своим вечным существованием понятие «рождение заново»[33], дошедшее до нас из глубины веков. Ева, а с нею и Адам – ее анимус, была умерщвлена-изгнана из рая, а затем родилась заново в нашем бренном мире. Так и мы: умираем-извергаемся из матки – и появляемся на свет. Бесчисленные мифы повествуют нам снова и снова, что это определенный тип смерти, без которого нет рождения, нет новой жизни. Вот и Персефона, богиня весны, умирает каждую зиму, скрываясь в преисподней, и рождается из нее в начале каждой весны.

Является ли сказка о Белоснежке отголоском мифа о Персефоне, исчезающей в подземном царстве теней? В этой связи интересно отметить, что Элизиум, место, где жила Персефона в царстве мертвых, означает «яблоневые сады»[34]. Значит ли это, что и Персефона из какого-нибудь древнего, уже позабытого предания тоже надкусила яблоко, плод древа познания добра и зла? В греческой версии, как уже упоминалось, она проглотила ягоду граната, что связало ее навечно с покрытой мраком преисподней.

Может ли быть, что и Персефона, и Белоснежка являются перевоплощением первой женщины в этом мире, Евы, которая тоже прошла подобный процесс? Каждая из них – бессмертная легенда о жажде познания, притаившейся у порога. Познания темного, таинственного, принесенного на черных крыльях «змеи», «колдуньи», «злых сестер» Психеи, уговоривших ее заколоть мужа, на крыльях всех тех, кто является олицетворением внутренних сил, несущих смерть, обратимую смерть, а вместе с ней и перемены; перемены, для свершения которых необходимо надкусить яблоко, раствориться в бездне и родиться заново.