Сказки Освии. Шершех

«Надо уходить отсюда!» — подумала я и хотела снова нырнуть, но тело перестало слушаться и ноги против воли понесли за коварным огоньком. По спине прошёл холод острого ощущения опасности. Здесь была незнакомая магия, разматывающаяся нитью, конец которой я не могла ухватить. Как я ни старалась, меня вело вслед за предательским светом, и, если бы не дар болотницы, я утонула бы после первого же шага. Огонёк погас под огромным вывернутым корнем дерева, когда я почти дошла до него. Оттуда донеслось досадливое ворчание:

— И кто же это у нас в бусах по воде сухой идёт. Не иначе болотница забрела на огонёк.

Я всмотрелась, под корнями едва заметно светились жёлтые круглые глаза, с горизонтальными полосками зрачков. Темнота вокруг них шевельнулась, очертив в сумраке маленькую сгорбленную фигуру, слабо фосфоресцирующую в темноте.

— Вы кто? — спросила я, стараясь не выдать свои страх и отвращение.

— Что, не признала? Какая же ты болотница после того? Меня они в лицо узнают сразу. Я болотник, хозяин здешних мест. Живу в трясине, путников заманиваю, таких как ты, золото у них отбираю и топлю.

— Я почти болотница, дяденька! Вы меня утопить не сможете!

Он рассмеялся жутким тонким смехом.

— Я хозяин над всеми болотницами, — сказал он. — Могу лишить тебя дара даже не поднимая брови. Вот смотри.

Он действительно не двинулся, а я провалилась в трясину и стала медленно тонуть. Болотник выбрался из-под своей коряги, подошёл близко, и я увидела, что старикашка покрыт зелёной лохматой шерстью, на голове у него растут кручёные, как у барана, рога, а лицо сморщенное и злое. От болотника резко и отвратительно пахло. Аромат «мокрый козёл» усилился настолько, что терпеть стало невозможно. Несмотря на то, что я тонула и у меня были дела поважнее, я вежливо попросила:

— Дяденька, отойдите подальше, дышать нечем, а мне перед смертью очень хочется.

— Снимай бусики, — скомандовал он зло, пропустив мою просьбу мимо ушей. — Может тогда отпущу.

— Не могу, — сказала я, захлёбываясь. — Они не снимаются. Застёжки нет.

— Врёшь! — не поверил болотник. — Вот ведь, люди! Даже на пороге смерти жалеют свои безделушки.

Мне пришла в голову мысль.

— А что, дяденька, сама я бусики снять не могу, а у вас может и получится. Достаньте меня отсюда, снимайте их и забирайте насовсем, — предложила я. — Иначе утону вместе с ними — и вам ничего не достанется, и мне будет неприятно.

Болотник недоверчиво посмотрел на меня. В нём началась ожесточённая борьба между природной вредностью и жаждой наживы. Отпускать он меня, конечно, не собирался. Сними я ожерелье, он бы меня тут и оставил, но всё пошло не по плану, и ему нужно было меня доставать. Болотника затрясло от переполняющих противоречивых чувств. Я попробовала помочь ему определиться и добавила:

— Правда-правда. Бусики отдам, тихо уйду, и вы меня больше никогда не увидите. Ещё спасибо вам скажу на прощанье, и по всему свету стану распускать слух о том какой вы могучий и ужасный!

Жёлтые глаза болотника моргнули. Спасибо ему ещё никогда никто не говорил, а славы хотят все бараны. Его перестало трясти, он решился, протянул лохматую трёхпалую руку и коснулся ожерелья перепончатыми пальцами. Как оказалось, это была большая ошибка.

Болотника сначала подняло и шлёпнуло о воду, а затем отшвырнуло в сторону. С диким «беееееуууеееее» он проехался по воде и ударился головой о дерево. Его жёлтые глаза испуганно моргнули, он засуетился, пытаясь встать. Ему помог кто-то невидимый, дав увесистый пинок под зад, от которого болотник заскользил по воде обратно ко мне. Вода уже касалась моих ушей. Я вытянула шею, стараясь продлить последние минуты жизни. Болотник тем временем всё-таки сумел подняться, и закричал обиженно в пустоту:

— Хватит уже! Понял, не дурак!

Он схватил меня за протянутую руку, вытянул одним рывком из трясины и поставил обратно на кочку. Потом ехидно ухмыльнулся и исчез, прыснув облачком грязных капель.

Я была мокрой с ног до головы. Ряска запуталась в волосах, а моховая кочка под ногами уходила всё глубже под воду. Уже второй раз я едва не утонула в болоте, и похоже третий раз был не за горами. Дара ходить по воде у меня больше не было, а я застряла посреди топи в глухом гиблом лесу, где меня будут искать лет триста. Старый болотник хоть и испугался Шершеха до смерти, шансов выбраться мне не оставил. Всё шло к тому, что это болото станет моей мокрой могилой.

— И что тебе дома не сидится? — Ягода откинула длинные светлые волосы за спину и посмотрела на меня с неодобрением. Она справедливо посчитала меня ненормальной, не надо было читать мысли, чтобы это понять. По её мнению, ни один человек в здравом уме не забрался бы в такую глушь и не допустил бы столь убогого вида своего наряда. А мой между тем, промок и прилип к телу. Было очень холодно, меня трясло не меньше, чем болотника минуту назад.

— В Аскаре все с ума сходят, гадают, куда ты сбежала и как тебя вернуть, — немного лениво проговорила она, будто размышляя, следовало ли вообще заводить разговор.