Сказки по телефону

Из глубин космоса прибывали всё новые стаи хищников. А с планеты навстречу им запускали новые суперкости. И результат был налицо — лай сразу же прекращался. Некоторые пересобаки опускались на крыши домов, чтобы погрызть свои кости с большим удовольствием, другие садились в садах и парках, даже на тротуары, и дети могли безбоязненно таскать их за хвост, потому что пересобаки вовсе не замечали этого.

Несколько сотен костей оказалось достаточно, чтобы заставить замолчать десять тысяч пересобак. А стоило запустить суперкости немного подальше, как пересобаки, погнавшись за ними, совсем покинули город. Похрустывая обретённым на Планете Новогодних Елок сокровищем, облизываясь и виляя хвостом, они безмолвно улетели туда, откуда явились. Можно было подумать, что они совершенно разучились лаять.

Марко был осыпан похвалами и почестями.

— Памятник! Памятник ему поставить! — закричали в толпе какие-то энтузиасты.

— В Зимний Сад! Скорее в Зимний Сад! Воздадим должное победителю!

Марко предпочёл бы остаться в стороне, но кругом так радовались и ликовали, что никто и слушать его не стал. Он философски отнёсся к своей славе и на руках восхищённых жителей Планеты Новогодних Ёлок, то есть по воздуху, преодолел путь в несколько кварталов, пока не оказался у какой-то виллы, окружённой высокой оградой. Над входом висела большая надпись: «Зимний Сад».

На всей планете, как мы уже говорили, царила вечная весна. Специальные машины (мы не станем их описывать, тем более их не довелось увидеть и Марко, так как они работали под землёй или на далёких космических станциях) управляли климатом, ветрами, воздушными течениями и другими атмосферными явлениями в соответствии с искусственным календарём, в который природа не имела права совать свой нос.

Спору нет, весна самое прекрасное время года. Но и у зимы есть свои прелести, и не стоило бы от них отказываться. А лето, когда можно до черноты загореть и сколько угодно купаться в море, — разве это плохо? Кроме того, есть ведь и такие люди, спокойные и уравновешенные, любители предаваться воспоминаниям и размышлениям, которым больше всего по душе осень. Для этих людей на некоторой части Планеты Новогодних Ёлок неизменно сохранялась осенняя погода. На морских пляжах, разумеется, постоянно поддерживалась типично летняя температура воды и воздуха и не допускалось никаких гроз, дождей, пасмурностей. А в самом центре города был построен Зимний Сад, где ежедневно в течение всего года выпадал снег и заливались катки для катания на коньках, а на деревьях, то есть на обычных для всей планеты новогодних ёлках, росли настоящие сосульки.

У входа в Зимний Сад в большом крытом вестибюле находился вместительный гардероб. Здесь посетители могли переодеться в зимнюю одежду, взяв понравившееся им пальто или шубу, сапоги или валенки, шарфы, шапки и варежки. Всё это предоставляла им дирекция Сада. А уходя отсюда, никто, разумеется, не забывал переодеться в лёгкие, весенние пижамы.

Закутанный в тёплую белую шубу, обутый в меховые сапоги, Марко поднялся вместе с окружавшей его толпой на вершину холма, откуда с весёлым смехом катились на санках сотни ребятишек.

Несколько человек тут же принялись сгребать снег, скатывать его в большие шары и в несколько минут сделали из снега скульптурное изображение Марко. В высоко поднятой руке он держал суперкость, а ногой попирал лежащую перед ним пересобаку. На постаменте памятника какая-то синьора красиво написала губной помадой:

«Марко, яснианцу, победителю пересобак, изобретателю суперкости».

Неизвестно откуда взявшийся оркестр исполнил торжественный гимн. А затем толпа под общие аплодисменты поставила Марко на пьедестал рядом со снежным памятником и, оживлённо обсуждая событие, постепенно разошлась.

— Вот это да! — удивился Марко про себя. — И весь праздник?!

Осмотревшись, он обнаружил, что памятник его находился в совсем неплохой компании. Рядом с ним в этом странном Пантеоне на открытом воздухе стояло ещё штук десять таких же молчаливых и недвижных снежных статуй. Некоторые уже начали подтаивать — там не хватало ноги, тут уже нельзя было прочесть надпись. А у одной скульптуры даже голова отвалилась — лежала у подножья, и никто даже не подумал поставить её на место.

Марко хотел было уже предаться грустным размышлениям о тленности мирской славы, как вдруг кто-то весело окликнул его и он увидел бежавшего к нему Маркуса.

— Как поживаешь? — спросил он, подхватив с земли немного снега и делая из него снежок. — Я вижу, ты без меня не теряешься. Даже памятник себе сумел заслужить!

И, говоря так, Маркус запустил снежок прямо в нос снежному Марко.

— Ну вот, в меня! Не мог, что ли, в кого-нибудь другого бросить?

— А всё равно это сделают мальчишки. Пусть уж лучше первый удар будет нанесён другом.

Марко спустился с пьедестала.

— Объясни мне, — сказал он, — почему они оставили меня?