Сказки попугая (Тота кахани)

Работа переводчика была не из легких. Хайдариева «Тота Кахани» никогда не переводилась на русский язык, а английский перевод Г. Смолла, вышедший в 1875 г., стал недоступной библиографической редкостью и не мог быть использован. Кроме того, вообще переводы с индустани (урду) на русский насчитываются единицами, и искать путей приходится самостоятельно. Цель, которую переводчик преследовал в своей работе, сводится к следующему: дать художественный перевод «Сказок попугая», сохранив вместе с тем максимальную близость к подлиннику. Таким образом, дабы избежать насилия над русским языком, пришлось количественно ограничить передачу ряда характерных особенностей синтаксиса индустани, как например: постановки сказуемого в конце предложения, обилия деепричастных форм, страдательных оборотов, указательных местоимений и т. д. С другой стороны, переводчик, по возможности, старался следовать подлиннику, не разбивая периодов и не соединяя нескольких простых предложений в сложное. Он отказался от употребления косвенной речи, чуждой индустани, старался передавать синонимические эпитеты и, насколько возможно, точно переводить образные выражения, частично разъясненные в комментариях. Все имена собственные и термины, целиком взятые из индустани, хотя бы они были персидского или арабского происхождения, даны в форме, максимально приближающейся к их произнесению на индустани. (Так, вместо принятых в русской литературе: визирь, Мекка, падишах, пэри — в переводе стоят менее привычные: «вазир», «Макка», «бадшах», «пари».)

При переводе стихов пришлось столкнуться с трудной задачей, которая вряд ли и вообще может быть разрешена вполне удовлетворительным образом. Действительно, в отношении просодии стихи на индустани и русские стихи относятся к двум разнородным системам, что исключает возможность соблюсти, пожалуй, наиболее важное при переводе стихов условие — эквиритмичность. Метрика индустани (урду), восходящая к арабо-персидской, имеет дело с количественной стороной слогов и их протяженностью во времени, поэтому метр и ритм стиха в индустани (урду) определяются преимущественно сменой долгих и кратких слогов в различных комбинациях. Более того, индийцы произносят стихи напевно, вторгаясь, таким образом, в область музыки и синкретического песенного творчества, характерного для многих народов. Фонетике современного канонизированного русского стиха это явление незнакомо и чуждо.

Принимая все это во внимание, переводчик при передаче стихов тщательно избегал правильных силлабо-тонических построений, дабы не навязывать читателю ложных представлений, и руководствовался лишь соблюдением единой меры времени, приблизительно одинаковой для произнесения отдельных стихов-строк данного стихотворения. Почти во всех стихах удалось также сохранить число слогов, соответствующее строке подлинника.

Значительно легче было справиться с рифмой и вообще с концовкой строки. Фигурирующие в «Тота Кахани» стихи в преобладающем количестве рифмованы, и притом по преимуществу смежными рифмами. Иногда за рифмованным словом следует завершающий строчки «радиф» — слово, сохраненное неизменным в каждой рифмованной строчке данного стихотворения. Все рифмы и радифы подлинника переводчик без исключения ввел и в соответствующие русские стихи.

Следует отметить, что поэзия индустани (урду) культивирует главным образом гомологичные рифмы, и притом по преимуществу глагольные, т. е. наиболее бедные с нашей точки зрения, но, по понятным соображениям, переводчик не счел себя в праве разнообразить рифмы.

За единичными исключениями, стихи переведены построчно. Переводчик тщательно избегал переносить словообразы из одной строки в другую и старался по возможности сохранить все образы данного стихотворения, не внося от себя новых.

Что касается внешнего оформления текста, то переводчик не считал нужным подражать в этом оригиналу. В подлиннике текст сплошь покрывает всю страницу: он не распадается на абзацы, строки стихов не выделены, знаки препинания отсутствуют, между словами нет промежутков. Следовать всем этим особенностям в русской книге нельзя, сохранять же отдельные из них не имеет смысла. Поэтому для удобства чтения текст разбит на абзацы, стихи выделены и т. д.

В заключение переводчик надеется вместе с Хайдар-Бахшем Хайдари, что «тот, кто, отправляясь от источника своего глубокомыслия, прочтет этот перевод и заметит ошибку смысла или несвязность слов, — тот мечом пера заставит ее слететь со страниц бытия, как голову врага».

М. К.

СКАЗКИ ПОПУГАЯ

ВО ИМЯ АЛЛАХА МИЛОСТИВОГО И МИЛОСЕРДНОГО!{1}

Благодарение тому богу, который от облака щедрости даровал морю красноречия драгоценность смысла и язык человека создал для похвал себе, и великого пророка, последнего во временах, — милость мирам, — породил{2} для заступничества за нас грешных, ибо через него земля и небо получили существование.