Сказки притчи легенды Хауса

— Думаю, что с сегодняшнего дня ты не будешь воровать.

— Посмотрим, — отвечал вор.

Друзья подошли к дворцу эмира, и друг обратился к жителям:

— Перестаньте плакать! Если в таком городе, как ваш, у такого эмира, как ваш, умерла мать, то неужели нельзя вернуть ее к жизни? Разве нет среди вас ученых людей?

— Нет, среди нас нет никого, кто сумел бы вернуть ей жизнь, — отвечали люди.

— Тогда я сделаю это, — сказал друг вора.

— Если ты действительно оживишь ее, ты получишь большое вознаграждение, — обещал эмир.

— Хорошо, — сказал друг вора, — пусть принесут мне козий мех с водой.

Получив мех, он подошел к могиле матери эмира и велел выкопать рядом с могилой глубокую яму. Когда слуги эмира все сделали, он сказал им:

— Крепче держите веревку, сейчас я спущусь в яму. Если услышите, что я хлопаю по меху, тащите меня.

И друг вора спустился в яму. А вскоре снизу донесся сильный шум.

Услышав, что в яме хлопают по меху, слуги потащили веревку. Друг вора вылез, тяжело дыша, весь в поту.

— С тех пор как я начал воскрешать мертвых, — сказал он, — не было у меня такой схватки, как сегодня.

— Ты оживил мать эмира? — спросили слуги.

— Да, я вернул ей жизнь, — отвечал он.

И он снова опустился в яму. Слуги побежали к эмиру И доложили.

— Тот человек воскресил твою мать, но не вывел ее из ямы, а сам вернулся туда.

Спустя некоторое время люди опять услышали хлопки по меху и вытащили друга вора. Отдав слугам пустой козий мех, он сказал:

— Крепко держите его и не уроните! Я ужасно зол. Отведите меня к эмиру, я должен поговорить с ним.

Войдя к эмиру, друг вора сказал:

— Пусть все уйдут. Мне надо поговорить с эмиром наедине.

— О эмир! — проговорил затем друг вора. — Мы договорились, что ты щедро наградишь меня.

— Это так, — ответил эмир.

— Так слушай: шум, доносившийся из ямы, о котором слуги доложили тебе, был шумом борьбы между мною и твоим отцом. Я воскресил твою магь, но твой отец не хочет отпускать ее. Он сказал, что они выйдут вдвоем. Мы договорились, что ты заплатишь мне за возвращение одной жизни, а теперь придется платить за две.

— Оставим это, — сказал эмир, — я понимаю, моя мать тайно сговорилась с отцом и оба они хотят вернуться на трон. Не рассказывай никому об этом, а я заплачу тебе, как мы договорились. Сейчас возвращайся в город и жди, мои люди придут к тебе.

— Но, может быть, ты хотел бы без свидетелей посмотреть на отца, ведь ты его не видел дольше, чем мать, — спросил друг вора.

— Нет! Нет! Нет! Я не хочу видеть этого старика на земле! — закричал эмир.

— Ну, тогда я оставлю все как было, — сказал друг вора.

Когда он ушел, радостные придворные вошли к эмиру.

— Мы слышали, что ваша мать скоро вернется, — сказали они.

— Я отослал этого человека с поручением, — ответил эмир, — он не возвратится сюда.

Придворные замолчали. А в дом. где остановились вор и его друг, слуги принесли плату эмира.

— О, этого добра хватит нам с тобой до самой смерти, — сказал вор другу. — Ты был прав, больше я не стану воровать. Ибо каждый, кто совершает кражу хотя бы самую незначительную, порочит свое имя.

Вот как это было, а еще говорят: «Каким бы хитроумным ты ни был, всегда найдется другой человек, который перехитрит тебя».

КТО ХОЧЕТ ОБМАНУТЬ ДРУГОГО, САМ БЫВАЕТ ОБМАНУТ

Некий рынок был расположен далеко от городов и больших селений. Добраться до него можно было лишь на осле или вьючном быке, а если кто делал глупость и шел пешком, то тратил на это два-три дня. На этот рынок часто приезжал один карлик. И карлик этот постоянно изводил людей своими проделками, мешал им торговать. Люди жалели его, а потому не спорили с ним и старались не обращать на него внимания. Он же думал, что все уступают ему, потому что боятся его.

И вот однажды повстречал карлик на рынке одного странствующего сапожника.

— Друг, — сказал ему карлик, — я хочу, чтобы ты сделал мне сандалии точно по моей ноге и украсил бы их золотыми блестками. В следующий базарный день принеси их, и я заплачу тебе наличными.

— Хорошо, — согласился сапожник, — давай я сниму мерку. Ты же знаешь, что сделать надо точно, твой размер не подойдет никому другому.

В следующий базарный день сапожник принес великолепные сандалии, каждый захотел бы иметь такие. Еще издали увидев сапожника, карлик усмехнулся, ибо он решил сыграть с ним одну из тех шуток, какие он привык проделывать с другими. Сандалии пришлись ему точно по ноге. «Что ж, сандалии хороши, — подумал карлик, — и тут никто, кроме меня, не сможет их купить, они подходят только мне. Так зачем же я буду тратить деньги на них?» И он сказал сапожнику:

— Честное слово, я напрасно утруждал тебя. Я хочу синие сандалии. Я и забыл, что в позапрошлом году один сапожник уже делал мне такие же, как сделал ты. Тогда они мне не понравились, он долго искал на них покупателя и в конце концов отдал мне их даром.

Услышав это, сапожник вырвал сандалии и зло сказал:

— Так же ты решил поступить и со мной? Да если я не найду на них покупателя, я лучше разорву их, чем отдам тебе.