Сказки про Ивана-Царевича и Иванушку-Дурачка

Как-то раз отправился Иван по своим аудиторским делам в Пермь. Фирма, в которой Иван проводил свой аудит, размещалась в недавно построенном деловом центре на северном конце города. Там же поблизости Иван и поселился в снятой для него квартирке. Оказалось, что добираться из дома до своей работы Иван мог двумя путями – либо проезжать две остановки на автобусе, либо идти напрямик по тропинке через большой диковатый пустырь, вроде тех, которые всегда соседствуют с новыми кварталами на окраинах больших городов. По времени выходило одинаково, а потому Иван по утрам ездил на автобусе, а вечером шел через пустырь, чтобы немного проветриться после целого дня, проведенного в тесном кабинете. И вот однажды вечером шел Иван знакомой тропинкой домой. Дело было в середине сентября, день был пасмурный, а к вечеру облака еще больше сгустились и слева, со стороны реки, медленно надвигалась низкая тяжелая туча, обещая к ночи проливной дождь. На пустыре, как, впрочем, и всегда было безлюдно. В стороне от тропинки Иван заметил стаю бродячих собак, рывшихся в бурьяне на месте старой помойки, на которую уже давно никто ничего не выбрасывал. Собак Иван почему-то не боялся, и они, видимо, это чувствовали, никогда к нему не приставая. Вот и сейчас только один пес, тот, что покрупнее, проводил Ивана глазами и снова опустил голову к земле. Иван прошел немного вперед, когда вдруг услышал позади яростный лай. Обернувшись, он увидел, что вся стая набросилась на какого-то старика, шедшего шагах в тридцати следом за Иваном. Одетый в длиннополое пальто старик был небольшого роста с короткой и совершенно седой бородой. На его голове виднелась маленькая черная шапка-кубанка, а в руке он сжимал что-то вроде мешка или старого рюкзака. Псы обступили его со всех сторон, громко и злобно лаяли, явно собираясь напасть. Старик же вел себя довольно странно. Он не пытался как-то отбиваться или убегать, а, остановившись, как будто увещевал собак. Это удивило Ивана, но поскольку псы явно игнорировали увещевания старика, он решил, что мешкать не следует и бросился ему на выручку. И очень вовремя, так как одна собачонка уже ухватилась за полу стариковского пальто. Иван подбежал с криком «фу, фу!», на ходу вытаскивая из своей сумки складной зонтик. Псы оглянулись и попятились, а Иван вытянул руку и нажал кнопку. Зонт раскрылся с громким хлопком. Собаки замерли от неожиданности, а потом бросились наутек. «Ну как вы?» – спросил запыхавшийся Иван. Старик огорченно развел руки: «Оплошал, как видишь. Вечно путаюсь в этих Армагеддонах. Да и собачки совсем одичали. Жалеют их мало, вот они слова доброго и не разумеют. А тебе, голубчик, спасибо, выручил, а то я и не поспел бы к сроку». Иван оторопело слушал старика. Какие еще Армагеддоны? И про собачек как-то странно старик говорит. Впрочем, собак и впрямь не жалеют, это верно. Но Армагеддоны… Ну да ладно, и обратился к старику: «Нам, дедушка, по пути, так что я провожу». Старик покивал: «Это хорошо, голубчик, что по пути, очень хорошо» – и странно как-то на Ивана посмотрел. Когда дошли до домов, старик низко поклонился Ивану: «Спасибо, добрый человек». Растерянный Иван тоже зачем-то поклонился. Как два японца, хмыкнул он про себя. Вдруг к старику подскочил какой-то юноша и быстро зашептал ему на ухо. Юноша Ивана поразил своей одеждой. На нем был великолепно сшитый светло-серый костюм, какой-то неземной белизны рубашка, ворот которой был стянут великолепным галстуком, завязанным элегантнейшим узлом, а длинные волосы юноши были перетянуты на затылке в пучок серо-голубой лентой, чуть развевавшейся не то на ветру, не то от его быстрых движений. Туфли на ногах юноши сияли, как на рекламном плакате, и было ощущение, что надел он их минуту назад, настолько их чистота контрастировала с грязноватой осенней мостовой. Потом юноша ретировался, а старик повернулся к оторопевшему Ивану и заглянул ему в глаза. «Выручи, голубчик, еще раз» – сказал старик, помолчав. Иван механически кивнул, все еще не отойдя от вида денди, невесть откуда явившегося в густеющих сумерках пермской окраины. А старик продолжил: «Тут беда стряслась – он неопределенно махнул в сторону реки – Такая, голубчик, беда, такая беда – он вздохнул – И надобно мне там быть непременно – снова вздох – А мне вот эту торбочку нужно снести». Он поднял повыше свой мешок. Иван увидел, что это именно мешок, старый вещевой мешок, с какими ходили наши солдаты во время войны. «Мне сейчас недосуг, а передать надо непременно и вовремя». Он снова заглянул Ивану в глаза: «Ты ж сам говорил, что нам по пути. Так вот и снеси, голубчик, раз по пути». «А там что?» – спросил Иван. «Деньги, голубчик, много денег». Иван насторожился: «И сколько?». Старик пожал плечами: «Я ж их не считаю, не по чину мне это, этим пусть молодежь занимается. Но раз положили, то должно хватить, у нас с этим строго». Иван оторопел. Вспомнив элегантного юношу, подлетевшего к кое-как одетому старичку с важным известием, он сразу вспомнил старый японский фильм, в котором зловещий и всемогущий глава якудза тоже изображал из себя нищего старика. Иван попятился. «Да не то, не то! – замахал рукой старик – Ты послушай лучше. Живут тут неподалеку две юницы. Девушки, то есть. Так вот, у них несчастье приключилось. И не одно, а сразу два. Отец их деньги большие потерял, старый дурень. Хотел было вернуть, дом свой заложил, да и снова прогорел. А от переживаний еще и заболел тяжело. Ну и остались юницы с больным отцом на руках, да еще и с таким долгом, что жить им скоро будет негде. Что делать? За одной богач ухаживает. В возрасте уже и при власти какой-то. Да только жениться он не хочет, а хочет одного только блуда за деньги. А другая сестра в банке работает. Понимаешь? Правильно, хочет деньги чужие взять без спросу. Вот они от большого ума и решили, что одна к богачу пойдет, чтобы отца лечить, а другая деньги украдет, чтобы дом спасти». «А та, что в банке, она кем работает?» – неожиданно для самого себя спросил Иван. «Кассиром» – завздыхал старик. Опытный Иван решительно замотал головой: «Вычислят за пять минут!». Старик кивнул. Помолчали. «Так что, голубчик, снесешь торбочку-то? А то, как бы мне туда – он качнул головой в сторону реки – не опоздать». Иван молча взял мешок и вдруг спросил: «Скажите, дедушка, а отец-то у них выздоровеет?». «Нет, голубчик, не выздоровеет». Мешок был тяжелый и Иван закинул его на плечо. Но молодой человек все не выходил у него из головы, и он спросил: «А кто это к вам подходил сейчас?» «Ангел, кто ж еще. Ведь я сколько раз говорил, чтобы одевались поскромнее! А мне в ответ, на тебя, мол, не угодишь, то поприличнее, то поскромнее… Теоретики, прости Господи!» – сварливо ответил старик. Потом он скороговоркой продиктовал Ивану адрес и побежал к реке, но вдруг остановился, обернулся и крикнул: «Ты только улыбнуться не забудь, Ваня!»