Сказки про Россию и не только - 2

Но второго ребёнка Вседержитель не давал. И на семейном совете было решено взять приёмного. Желательно - дауна, чтобы был не умнее старшенького. Желательно - из России (они там, детки, живучие и внешне симпатичные, без англо-саксонской иппомордости).

С ребёнком их хитрые славяне обманули. Был он вовсе не дауном, внешностью обладал выражено семитской и по всем показателям обходил названного брата.

Приёмный Эйб отлично учился в школе, поступил в колледж, женился на афроамериканке из хорошей семьи и стал коммерческим директором известной фирмы по производству неорганических удобрений и гербицидов.

Кейн же учился плохо, в бейсболе был аутсайдером, и по окончании школы стал автомехаником.

Женился на бывшей однокласснице, забеременевшей на заднем сидении автомобиля после выпускного, родившей пару толстых бутузов-итальяшек, вечно таскавших друг друга за письки, растолстевшей и обросшей усами.

Поэтому Кейн пил с дружками и бегал в заведение мадам Лилит, оставляя там большую часть заработанного.

В День Благодарения Эйб с женой и тремя прелестными чернокожими детишками приехал в родительский дом на индейку.

Все смотрели ему в рот, а он бесконечно трещал о громадных сделках, контрактах по всему миру, поездках в Россию... Жена его громко и распутно смеялась и тёрлась длинным бедром о его ногу, затянутую в демократичные джинсы.

Кейн закипал. Он давно уже подсел на экологичную еду, и в своих неудачах винил фирмы вроде братовой: уродцы, растущие на грядках, уродовались их удобрениями и гербицидами!

После половины бутылки виски и пары банок пива он решился.

Кривя рот доброй ухмылкой, он вызвал братца Эйба осмотреть его, Кейна, грядки. Компостная куча со вздохом приняла тело с проломленным лопатой затылком. И затихла.

Пьяненький отец Пит и в драбадан пьяная мать Мардж интересовались у Кейна, где брат его. Но тот отнекивался: ушёл, мол, в направлении весёлого дома мадам Лилит...

Пит, выйдя на задний двор, услышал из компостной кучи стоны и шёпотом намекнул Кейну, что земля вопиет...

Кейн вышел на минутку и куском арматуры несколько раз проткнул компост.

Земля перестала вопить.

Чернокожая жена Эйба, решив, что, как все русские, выпив, он отправился "по бабам", закатила истерику и убралась вместе с отпрысками.

Пит пьяненько улыбался и шептал Кейну: "Сыночек... Я давно хотел грохнуть этого русского ублюдка... Главное, чтобы собаки кучу не разрыли... Перегниёт, и будет у нас всё как прежде..."

Кейн сосал пиво и мутными кровавыми глазами косился на свою семью.

Компостная куча требовала новых жертв...

Дюймовочка

Инородная сказка

В маленьком немецком городке, что устремляется в серое балтийское небо стрельчатыми башенками собора и залитой жидкими потоками птичьего помёта башней Ратуши, на улице Рыбаков, в доме рядом с харчевней толстого Иоганна Брюкке, на вывеске которой пьяной рукой местного коновала Евгена Гелентвагена изображён рыбий хвост с явно выраженными женскими первичными и вторичными половыми признаками (харчевне, носящей гордое название "Потроха русалки"), жила молодая ещё вдова.

Её муж, стражник городской стражи, скончался, подавившись в харчевне Брюкке рыбьей костью, каковую кость пьяный как ландскнехт коновал Евген так и не смог вытащить из дыхательного горла, приняв её за бакулюм. Синий умирающий хватал его слабеющими руками и взглядом выпученных глаз молил о спасении, но коновал только пьяненько хихикал и слабо отбивался, бормоча: "Ну перестань, противный, здесь же люди..."

После кончины мужа вдова осталась одна в большом доме с бакалейной лавкой на первом (нулевом по-немецки) этаже, вплотную столкнувшись с безденежьем и отсутствием смысла существования любой немецкой женщины - детей.

Кюхен и кирхен не могли заменить ей аромат сушащихся пелёнок и ночных бдений у кроватки круглолицего румяного чада, у которого режутся первые зубки, жаждущие вгрызться в грудь кормящую, как вгрызается в айсбан после второй кружки пенного врач-вредитель, конопатый пьяница Евген Гелентваген, получившие очередные пять монет за удачное кровопускание у страдающего апоплексией бургомистра, тотчас возмещавшего каждую кровопотерю парой кружек и рюмкой аквавиты.

Проблему безденежья вдова решила довольно быстро и кардинально.

Кузен Пруденс, ходивший на пиратском бриге в дальние страны и привозивший оттуда необыкновенные и странные подарки, привёз ей из очередного рейса муравлёный горшок со странной травой, пыльца которой и листья вызывали у употребивших их чувство лёгкости и полёта, отчего растение это со странным названием сома в той стране пользуется популярностью у местных колдуний, регулярно летающих на шабаш в русский город Киев на Лысую гору.