Сказки про Россию и не только - 2

С тех пор у щуки присловье: "Проще пареной репы". И передёргивается вся, аж колодец гудёт.

Текло по усам. По лапам. По хвостам. Это так, личное...

Потом, когда свадьба отгремела-отплясала, две недели опохмелялись, чем бог послал. Бог послал щедро, каждому хватило и ещё осталось. Молодые наконец из покоев выбрались: худые, встрёпанные... Ажник горько смотреть. И снова: "Горь-ко! Горь-ко!"

Так и новый месяц народился. Мужики, что домой ходили скотину покормить, ну, там жену, тёщу, на обратном пути на кривоезжей дороге ступу нашли. В ней Баба Яга по шею в мальвазии спит. Позвали Горыныча, чтоб отнёс к избушке-на-курьих-ножках, но куда там. У того головы болят и кружатся. Воздух гоняют, чтобы пировать прохладнее было. В общем, пир-на-весь-мир.

Привычное же дело...

А когда в себя возвращаться начали, нигде царя обнаружить не смогли. Пропал царь, будто морской Змей слизнул.

Попервому так и подумали: пошёл батюшка-государь к морю освежиться али по нужде, тут его и того...

Ан нет!

Царевна письмо нашла.

"А чтобы царство не делить и люд простой в блуд не вводить, оставляю тебе, доченька (и мужу твоему) всё в сохранности. А сам убываю в монастырь, свои и ваши (это я народу) грехи замаливать. С тем и остаюсь любящим тебя отцом.

Царь.

P.S. Детишков побольше наделай, противный! И чтоб обликом в тебя, а душой да умом - в царевну. Тьфу, в царицу уже."

А начало письма всё горючими слезьми закапано. Народ ажник шапки поснимал: вон как дочь свою батюшка-царь любил! Вот так детей обиходить да воспитывать надобно!

(Это из толпы учитель местный, блаженный, прокричал. В этот раз его бить не стали: правду баил).

А царь в Лавре с Илейкой Муромцем беседы душеспасительные вёл, походы вспоминал да с гордыней боролся. А ещё по ночам с бесями-суккубами. Или с инкубами. Кто их разберёт, мимоходцев.

Побеждал, а потом снова ночью в атаку шёл. Храбрый он был человек. И монах крепкий.

***

А.С. Пушкин дослушал очередную байку Кота Учёного. Тема была знакомая. Немало графьёв и князьёв он к позорному столбу за подобные дела пригоздил эпиграммами.

И французик этот, что пулю ему в живот закатил, тоже... Мерзавец... Мимоходец.

Сплюнул А.С. Пушкин от таких мыслей в море (до него аршинов сорок было, но достал).

И записал, скрипя чиненным пером:

"Там королевич мимоходом

Пленяет грозного царя..."

«Я свобо-оден!!!»

Вечером, в среду... В семнадцать, по-моему...

Учуяв секса хмельной душок,

Ушёл гулять с котами помойными

Ласковый, тихий, незлой Пушок.

Две недели пилил он кликами

Ночи плотную темноту.

Творил литургию богу великому –

Старому Драному Первокоту.

Потом вернулся, покрытый блохами,

Пряча слезящиеся глаза.

Терся об ноги. "Видишь, плохо мне!" –

Пытался жестами показать.

Помыт, залечен, заласкан, вычесан,

Он на подушке своей лежит.

И знает: снова хозяева - выкусят!

Снова к помойным котам сбежит!

Брось, Александр Сердцевич, - Чего там? Все равно!

И тут, наконец, Баба Яга котика за загривок ухватила. Сколько ни вейся, всё равно конец известен.

Понял Василий: сегодня у Бабы ужин а-ля фуршет. И он на этом ужине - главный.

За окном сентябрь качал провода (на проводах висели протухшие электрики, отпугивая лесную нечисть, изрядно проредившую припасы в подклети), за окном шумел серый дождь стеной... Погода нелётная, ржа может ступу сожрать.

Кто может ступу сожрать, ступа не могла объяснить. Но Баба Яга не любила, когда кто-то в её присутствии громко ржёт, а также попукивает или отрыгивает. Всё это она сама хорошо умела. И некто, кто, ржа, может сожрать ступу, был ей физически, до спазмов, противен.

Ступа же, получив выходной, скрипела немузыкально:

"...Я встретилась с печалью,

А любовь прошла стороной!"

Ламповые схемы в ней гудели, трансформаторы сыпали искрами, осциллограф покачивал вяловатой стрелкой. Уныние.

В пазу между брёвнам мышь привязывала к сучку нитку от клубочка-проводника, собираясь на ней повеситься. По традиции.

Баба Яга тем временем запустила когтистые пальцы Василю в подшёрсток, приговаривая ласково, с цыканьем зубом, известный текст про котика-тёпленького животика. Пальпировала брюшину, определяя состояние печени. Печень была увеличена на треть: в последние полгода Василий больше пил, чем ел.

А ел больше, чем общался с кошками. А с кошками он общался больше, чем френдился в сети, где вёл от имени Яги несколько блогов.

Даром слова он не владел, даже за деньги, не то, что даром, поэтому матерился нещадно и наигранно скрипел зубами.

Поэтому с ним френдились только какие-то подозрительные личности, пытавшиеся продать ему пару свежеотчеканенных из чистого серебра биткойнов.