Сказки PRO…

— Ой, Павел Витальевич, знаете, я на диете, это сейчас жутко модно, и вообще я как-то склоняюсь к вегетарианству, — не без удовольствия пролепетала Ирина Федоровна, даже не собираясь мешать лапам Павла Витальевича гулять по ее ягодицам. — Да и там, в мужской компании, да еще и с шавермой, я буду чувствовать себя потерянной и обделенной. Уж лучше вы заглядывайте почаще, с хорошими новостями.

— Обещаю, что приду снова, — Павел Витальевич с сожалением заметил, что факс давно как отправлен, и у него за спиной стоит еще один менеджер, пришедший с бумагами. — Может даже сегодня, Ирина Федоровна.

— Да что вы говорите, Павел Витальевич! Какой вы, однако, производительный!

— Ради вас стараюсь, Ирина Федоровна, — Павел Витальевич подмигнул. — Ну, так может, по шаверме после работы? А? Поедим, погуляем, поболтаем?

— Я подумаю, — кривляясь, ответила Ирина Федоровна и, переключившись на новую рабочую задачу, поправила платье и сделала серьезное лицо. — Ну, давайте бумаги. Это что, платежка? Кто так готовит платежки…

Павел Витальевич возвращался в отдел, довольный собой и пританцовывая на ходу. Увидев Костю в нелепой позе, готового разреветься или начать все вокруг ломать и крушить, Павел Витальевич бросился его спасать. Зайдя в отгороженную оргстеклом кабинку, он с силой пнул ногой по стулу, от чего Костя подскочил на нем и сполз по спинке вниз.

— Остановись, Станиславский, хватит сходить с ума, иди выпей чашку кофе, взбодрись и приведи себя в порядок. Тебе еще час работать, а ты уже никуда не годишься.

— Я и по жизни ни на что не гожусь, — сокрушался Костя. — За два дня ни единой надежды на то, что я продам хотя бы маленькое объявление, хотя бы четвертушечку страницы под рекламу. Я неудачник и ни на что не способен.

— Успокойся, Станиславский, не нужно так себя ругать, — ласково ответил Павел Витальевич. — Ты просто устал за эти два дня, не рассчитал сил. Знаешь, я сейчас поговорю с директором, и тебя на сегодня отпустят, пойдешь домой и отдохнешь, выспишься нормально. А с завтрашнего дня я за тебя берусь. Посмотрю, как ты работаешь, разберем твою стратегию, твои ошибки. Как следует пообедаем, и после обеда у тебя попрет так, что мама не горюй!

Отнекиваясь, Костя вдруг понял, что другого выбора у него нет. Либо уходить, теряя и эту работу, либо довериться и попытаться выяснить, что у него не получается. А не получалось абсолютно все — от самого разговора с потенциальным клиентом до результата звонка и, собственно, работы.

Дома Костю ждала жена, пристально глядевшая в телевизор и находившая в этом занятии высший смысл в жизни. Она пыталась проводить параллели между своей судьбой и тем, о чем рассказывали в бесконечных ток-шоу.

— Ты представляешь, врач в течение полугода насиловал свою пациентку, находившуюся в коме, и заразил ее триппером, — заявления жены для Кости уже стали привычными. — Она его обвиняет, мол, все чувствовала, только сделать с этим ничего не могла. А он утверждает, что все было по обоюдному согласию.

— Как мне все это надоело, — прошептал Костя, с трудом и из последних сил переодеваясь в домашнюю одежду. — Как надоело!

— Что это тебе там надоело? — строго переспросила жена. Несмотря на орущий во всю глотку телевизор, она прекрасно слышала каждое слово. — Что опять не устраивает? Я тут загибаюсь на хозяйстве, а ты даже заработать толком не можешь. Приходишь домой на все готовенькое, а еще чем-то недоволен! Ужин на плите!

Ужин был действительно на плите — треть кастрюли сухих, слегка недоваренных макарон. И полбанки шпрот в холодильнике. А Косте вдруг так захотелось мяса. Он даже кастрюлю открывал в ожидании, что там будет нечто мясное. Но ожидание это было весьма условным и имело место лишь потому, что без него история была бы слишком скучной.

А Павел Витальевич, дождавшись, пока освободится Ирина Федоровна, повел ее под ручку на прогулку. Он взял бутылку пива, она мороженое. И превратились они на целый вечер в самых обычных Пашка и Ирку, не знавших, как подступиться друг к другу, чтобы замутить а-ля из категории для взрослых. Костя, в отличие от Павла Витальевича, вот уже три года как был женат и подобного не мог себе позволить даже в самых смелых фантазиях.

Утром Костя вскочил по будильнику и, стараясь взбодриться, улыбался, пока приводил себя в порядок и завтракал. У него появилось ощущение, что вот-вот все изменится, и его неудачи практически одномоментно обернутся успехом, шумным, впечатляющим, таким, какого у него никогда не было. Он твердо решил для себя следовать советам коллег, чтобы научиться работать как они — легко, непринужденно, с изрядной долей здорового пофигизма.

— Я на работу, — прошептал он жене.