Сказки, рассказанные на ночь

Но однажды пришло ему в голову построить себе замок на манер рыцарского. Скала противу его пещеры показалась великану подходящим фундаментом для будущей постройки. Сам-то великан был плохим строителем, он лишь отковыривал ногтями скалы величиной с дом, ставил их одну на другую, но они то и дело рушились, и замок никак не получался. Тогда великан лег на скалы и прокричал вниз, в долину, сзывая к себе ремесленников: каменщиков, каменотесов, столяров, плотников и слесарей, чтобы те пришли помочь ему за хорошую плату.

Его крик слышали по всей Швабии, от Кохера до Боденского озера, от Неккара до Дуная. Отовсюду стали собираться мастера и подмастерья, чтобы строить великану замок… Однако держитесь-ка, юнкер, подальше от лунного света. Ваш панцирь блестит, как настоящее серебро, и может приманить ищеек…

Ну а теперь продолжу рассказ про великана.

Весело было смотреть на него, как он сидел перед своей пещерой на солнышке и радостно следил за постройкой. Мастера и подмастерья были необыкновенно проворны. Великан указывал им через долину, как надо строить, а они строили и посмеивались, так как он ничего не смыслил в строительном деле. Наконец здание было готово. Великан вошел в него и, глядя из самого высокого окна вниз, на долину, где собрались мастера и подмастерья, спросил: хорошо ли он смотрится в своем замке, когда выглядывает вот так из окна? И вдруг заметил, что в том окне, несмотря на заверения мастеров, что в замке все до мельчайших пустяков готово, недостает одного гвоздя.

Мастера, извинившись, сказали, что никто не решился вылезть из окна на воздух, чтобы вбить гвоздь. Великан не хотел слушать никаких оправданий и не выплатил условленного вознаграждения.

Мастеровой люд вновь потянулся в замок, самые забубенные головушки хвастливо клялись всем святым на свете, что вбить гвоздь для них — пару раз плюнуть, но когда подходили к верхнему окну и смотрели из него вниз, в долину, которая лежала глубоко под их ногами, а вокруг теснились одни скалы, то трепетали от ужаса и, покачивая головами, пристыженные, уходили прочь.

Мастера предложили удесятеренное вознаграждение тому смельчаку, кто вобьет гвоздь, и все-таки долго никто не отзывался.

Наконец вызвался один шустрый подмастерье. Он любил дочь своего хозяина, та его тоже, но отец был человеком жестким, не хотел выдавать свою наследницу за бедняка. Подмастерью же так опостылела жизнь без любимой, что он решил либо заслужить свое сокровище, либо расстаться с жизнью.

Парень подошел к мастеру, отцу своей возлюбленной, и спросил: «Вы отдадите мне свою дочь, если я вобью гвоздь?» Тот, думая отделаться от докучливого влюбленного и уверенный в том, что смельчак неминуемо сорвется в пропасть, ответил: «Да».

Шустрый подмастерье взял все необходимое, набожно помолился и приготовился вылезать в окно, чтобы вбить гвоздь в честь своей возлюбленной.

При виде необыкновенно смелого решения в толпе строителей поднялся такой восторженный крик, что великан проснулся и поинтересовался, в чем дело, а когда узнал, что нашелся человек, готовый вбить гвоздь, подошел поближе, внимательно осмотрел молодого парня и сказал: «Ты, я вижу, молодец, в тебе больше смелости, чем у всех этих болтунов, вместе взятых. Пойдем, я помогу тебе».

С этими словами он взял подмастерье за ворот, поднял его кверху так высоко, что у всех пробежал мороз по коже, высунул его из окна и приказал: «Теперь колоти! Я не дам тебе упасть».

Подмастерье крепко вбил гвоздь в камень, а великан от радости чуть не задушил его в объятьях, потом подвел к мастеру и сказал: «Вот тот, кому принадлежит твоя дочка!»

Затем отправился в свою пещеру, достал оттуда мешок денег и расплатился со строителями до последней копейки. Под конец великан подошел к лихому подмастерью и сказал тому: «Иди домой, добрый молодец, бери свою невесту и переселяйся с нею сюда, в этот замок, потому что он теперь твой».

Все искренне порадовались такому решению, шустрый подмастерье отправился домой и…

— Чу! Ты не слышишь конского ржанья? — прервал рассказчика встревоженный Георг. На него вдруг нахлынуло жуткое чувство. Месяц светил еще довольно ярко, тени дубов колыхались, тихо шелестел кустарник. Рыцарю уже несколько раз казалось, что к ним из лесу приближаются какие-то темные фигуры.

Волынщик из Хардта досадливо остановился: молодой человек помешал ему окончить рассказ.

— Мне тоже недавно почудилось, но это всего лишь ветер вздыхает в кронах дубов, ухает филин, шелестит кустарник. Нам бы только на ту сторону перейти, а то здесь открытая местность, да и светло как днем. На той стороне опять начнется лес, там темно, и не будет больше никакой опасности. Дайте вашему гнедому шпоры, поезжайте рысью через долину, а я побегу подле вас.

— Рысью? — переспросил молодой рыцарь. — Ты думаешь, здесь опасно? Сознайся: ты тоже видел темные фигуры, которые крались за нами? Как ты думаешь, это союзники?