Сказки роботов

На другой день он снова пришел к Бискаляру. Король окружил себя такими сокровищами, что даже глазам было больно от золотисто-белого колыханья. Но Креаций, не обращая на это внимания, попросил, чтобы принесли ему корзину песка, земли или даже просто мусора. Когда это сделали, он высыпал серобурую массу на золотой паркет и воткнул в нее, бережно держа двумя пальцами, какую-то маленькую штучку, блеснувшую, как негасимая искорка. Штучка тут же вгрызлась в серый холмик, и на глазах удивленного Бискаляра тот засиял, как самый чистый самоцвет, и стал расти, играя пульсирующим светом, становясь все больше и чудеснее, пока эта живая драгоценность не затмила мертвую красоту королевских сокровищ. Все присутствующие были ослеплены невыносимой, все нарастающей красотой. Король закрыл лицо руками и крикнул:

— Довольно!

Тогда Креаций наклонился и положил на играющий самоцвет другую искорку, черную, и самоцвет в один миг стал серо-бурой грудкой спекшейся земли.

Великий гнев и зависть охватили короля.

— За то, что ты меня посрамил, тебе грозит казнь, — сказал он. — Но, чтобы не говорили, будто я тебя коварно в темницу заточил и, вероломно нарушив наше королевское слово, магнитами волочить и четвертовать тебя повелел, я дам тебе три задания. Справишься с ними — дарую тебе жизнь и свободу. Не справишься — горе тебе, чужеземец!

Ничего Креаций не ответил, стоял себе спокойно, а Бискаляр продолжал:

— Вот тебе первое задание. Ты похваляешься, что можешь сделать все. Проникни же в мою подземную сокровищницу этой ночью. Дабы ты мог доказать, что побывал в самом ее сердце, скажу тебе, что в ней четыре зала. И в последнем зале, белом, как снег, пусто. Лежит там только бриллиантовое яйцо, а в нем металлический шар. Завтра, ровно в полдень, ты должен принести его мне. Ступай!

Креаций поклонился и ушел.

Бискаляр злорадно усмехнулся. Хитрую ловушку подстроил он Креацию: если бы даже конструктор сумел пробраться в сокровищницу, то он не смог бы вынести металлический шар; ведь выточен тот шар был из чистого радия и за тысячу шагов обжигал страшным излучением и помрачал разум…

Спустилась ночь. Креаций вышел из своей башни и пошел ко дворцу. Поодаль от стражи, что перекликалась на зубчатых стенах, он достал из-за пазухи маленькую шкатулочку, положил на ладонь три молочно-белых искры и дунул. Искры разгорелись перламутровым блеском и окутали облаком вооруженную стражу. Спустился такой туман, что за шаг ничего не увидишь.

Креаций прошел в подземелье незамеченным и очутился в зале. Потолок того зала был из халцедона, стены из хризобериллия, а изумрудный пол казался зеленым озером посреди сверкающих скал. Потом он увидел дверь сокровищницы, а перед нею черную членистоногую машину о восьми ногах. Воздух над ней так и выгибался хребтом, будто волна расплавленного стекла.

— Скажи мне, — заговорила машина, — что это за место, — нет там ни стен, ни решеток, а выйти оттуда никто не может?

— Это место — Космос, — ответил конструктор.

Зашаталась машина и упала на изумрудные плиты с таким грохотом, будто кто-то перерезал часовую цепь, и гири покатились по хрусталю.

Креаций перешагнул через нее, достал пурпурную искру и подошел к двери сокровищницы, сделанной из титана. Выпустил он искру, та закружилась светлячком, нырнула в замочную скважину. Через минуту оттуда вылез белый язычок. Креаций взял его легонько, потянул и извлек трепещущий пучок не то стебельков, не то струн. Посмотрел на них и прочитал, что там было написано…

«Хороший мастер служил Бискаляру, — подумал он, — раз сумел снабдить сокровищницу атомным замком».

И действительно, сокровищница отпиралась не простым ключом, а атомным облачком. Если вдунуть такое облачко в замочную скважину, атомы редчайших элементов — гафния, технеция, ниобия и циркония — в определенной последовательности вращая рычаги, сдвинут силой электрического тока гигантские засовы.

Конструктор выбрался потихоньку из подземелья, ушел за город и стал при свете звезд собирать нужные ему атомы.

— Вот у меня уже есть шестьдесят миллионов ниобиевых, — подсчитал он за час до рассвета, — миллиард и семь штук циркониевых, вот сто шестнадцать гафниевых. Но где же мне взять технеций, если ни одного его атома нет на нашей планете?

Он поглядел на небо, а тут как раз заря занялась, предвещая восход солнца. И улыбнулся конструктор, вспомнив, что атомы технеция есть на Солнце. Хитрый Бискаляр укрыл ключ к своей сокровищнице в солнечной звезде!

Достал Креаций из своей шкатулки невидимую искру (а была она из самого жесткого излучения) и выпустил ее с открытой ладони навстречу восходившему Солнцу. Искорка зашипела и исчезла. Не прошло и пятнадцати минут, как затрепетал воздух, потому что атомы технеция несли в себе нестерпимый солнечный жар. Конструктор поймал их, будто жужжащих пчел, закрыл вместе с остальными в шкатулку и направился ко дворцу, так как время было уже на исходе.