Сказки Рускалы. Василиса (СИ)

— Кышек прочтет заклятье и обретет силу. Успокоится, перестанет опасаться, ослабит охрану… Только без этих слов, — Кощей собрал мои пальцы в кулак, — он не обретет бессмертия.

— Уверен? — Баюн, что заколдованный, не отводил желтых глаз от исчезавших рун.

— Уверен.

— Думаешь, не догадается, что вечной жизнью тут и не пахнет? — Яга забрала мою руку из холодной хватки колдуна.

— Даже я бы не догадался.

Пришлось отдать обрывок из тетушкиной книги. Не хотела расставаться с клочком бумаги, сомневалась в намерениях Кощея. Сердце сжалось, когда Бессмертный забрал его и, сунув в карман, вернулся на свое место.

— Дальше-то что? В палаты пойдем? Как же Потап? А ежели папке голову срубят? — разволновалась царевна.

— Могут и срубить, но по сравнению с общей бедой — это мелочь, — равнодушный тон колдуна охладил Несмеяну. — Все остальное обговорим, ежели получится Кышека провести.

 Девица сникла, но слова поперек не сказала. Все же диву даюсь — как люди с царской кровью в жилах от остальных отличаются! Простая девка плюнула бы и за родителя горло грызть полезла, а Несмеяна — недаром царевна — наперед о Рускале думать приучена.

— Гадалку нужно вызволять, и чем скорее, тем лучше, — я решилась заговорить.

— Твоя правда, ведьма. Вот ее мы и попросим взамен заклятья Вечности. Добрая плата. — Кощей поднялся и, не сказав больше ни слова, вышел из читальни.

— Пошел Кышеку ветер отправлять, — объяснила баба Яга, увидав растерянные взгляды. — А нам пора спать, рассвет скоро.

Друзья поспешили по опочивальням, а я осталась в просторном зале. Идти в кровать не хотелось. Чары кота, наконец, отступили, и я наслаждалась возможностью дышать без приступов тошноты.

Не знаю, сколько просидела в читальне, разглядывая полки с диковинными книгами. Обложки, украшенные драгоценными камнями, манили прочесть хоть страничку, но не могла решиться. Простой девке к сокровищам притрагиваться стыдно. Чувствовала себя мухой, присевшей на мед — вот-вот зашибут, но так сладко.

— Почему отдыхать не идешь? — Кощей переступил порог, сжимая в руке корзину с наливными яблоками.

Бессмертный зачем-то переоделся. Напялил кафтан атласный, сапоги блестели, что водная гладь на солнце. Щеголь — не иначе, или полоумный немного.

— Хотела почитать, да такую красоту в руки брать страшно.

— Вот как, — колдун поставил корзину на стол. — Погляжу, ты для сельской девки больно ушлая. Грамоте обучена, в седле умеешь ездить… Найтмара обуздала.

— Он сам меня в хозяйки выбрал, — легкая улыбка от воспоминаний о Кресе заиграла на губах. — Грамоте тетушка обучала, хотела лучшей жизни для меня, а в седле Ярка учил кататься. Он из Горок, там даже дети умеют.

— Это любимый твой?

— Уже и не знаю, — с болью в груди вздохнула я, — любимый или нет.

— А вчера не сомневалась, — хмыкнул Бессмертный.

Кощей сложил руки за спину и прошелся вдоль одной из стен. Полы шелкового кафтана шелестели в гулкой тишине зала, он чуть повернул голову и окинул меня оценивающим взглядом.

— Сказку? — губы Бессмертного не выдавали и тени улыбки, но медово-карие глаза задорно искрились. — Девицы любят сказки.

Кощей потянулся к полке над головой. В его руках сверкнула драгоценными камнями кожаная обложка. Книга сказок красоты невероятной манила одним только видом. Бессмертный бережно протянул мне сокровище. Принимая в холодные от волнения ладони тяжелую книгу, забыла как дышать. На меня смотрели волшебные птицы, созданные мастером из изумрудов и золотых нитей. Подумать не могла, что до такого чуда дотронуться смогу.

— Так ничего не прочитаешь, — Кощей присел рядом со мной. — Книгу-то открыть надо.

Он аккуратно взял из моих рук драгоценное писание, шелест страниц затуманил голову. Мягкий голос колдуна рассказывал о чужеземных берегах, великих подвигах героев. Яркие картинки мелькали в мыслях, оживая перед глазами. Казалось, сердце чувствует все, о чем читает Бессмертный: неистовую ярость мужчин, трепетную любовь женщин. Люди гибли и возрождались, одерживали победы и возвращались домой. Я танцевала от радости вместе со сказочными воинами, пела печальные песни с девушками, не дождавшимися любимых с поля боя. Дотрагивалась до волшебных предметов, откусывала отравленные яблоки и засыпала вечным сном. В лицо дул теплый ветер, пахнувший иноземными сладостями, во рту скрипел песок бескрайних пустынь.

— Люблю эту книгу, она с детства со мной, — Кощей отложил сказки в сторону и потянулся к яблокам.

— Ты был ребенком? — тоже запустила руку в корзинку.

— Конечно, был, все когда-то были детьми, ведьма.

— Прости.

— Не за что, — он аппетитно впился зубами в румяный бок фрукта. — Кышек на ветер уже ответил, ежели тебе интересно.

— Согласился?

— Согласился встретиться и потолковать. Завтра перед закатом.

— Боюсь, выкинет гадость какую.

— Может, — Бессмертный безразлично дернул бровями. — Придется рискнуть.

Глава 14

Сегодня утром в кухне Кощея хозяйничала баба Яга. Печь напряженно ухала, вспоминая, как греть горшки, стол жалобно пищал от толчков костлявых рук ведьмы, месившей тесто. Вареники выйдут что надо — старушка придумала начинок не меньше десятка.