Сказки Рускалы. Василиса (СИ)

Несмеяна черпала большой ложкой размоченные грибы, только ведьма отворачивалась, а я старалась не улыбаться. Выдавать девицу не хотелось, уж больно забавно получалось.

— Цыц! — Яга все же поймала царевну. — Или вам не хватит, или Кощей пойдет к Кышеку голодный.

— Страшно-то как, — шутливо сморщила нос девушка.

— Еще как! — серьезно согласилась бабушка. — Ежели не сотрапезничает Бессмертный да воды не напьется — не будет силы колдовской.

Ну, хоть понятно стало, почему Кощей ест что не в себя. Не каждый конь после пахоты столько проглотит. Пущай кушает на здоровьишко, дай солнце ему жену хозяйственную.

— У меня горе, ежели кто не заметил, — Несмеяна, не скрываясь, зачерпнула творога, — любимый и папка в темницах.

— Да, — Яга хлопнула муки на стол, — Потапа, конечно, угораздило…

— Еще бы знать за что его, — я отодвинула миску от царевны.

— Знамо дело за что, — ведьма удивленно глянула на меня, — в Первограде только немой о том не сказывает. Его же видали на ярмарке с тобой. Говорят, ты за аспида золото отдала.

— Было дело.

— Слухи до Кышека дошли.

— Мало ли в столице девиц-то, любая могла за змея заплатить, — странно слышать, что обо мне в городе толкуют.

— Василиса Дивляновна, не ты ли единственная, кто получил грамоту на волшбу из рук самого Кощея Бессмертного? Не ты ли над Первоградом на спине аспида летала? Да о тебе уже сказки складывают.

— И я слыхала, — закивала царевна.

— Пойду, — поднялась с лавки и, отряхнув рубаху, зашагала к выходу.

— А каша? — растерянный голос старушки догнал у порога.

— Расхотелось.

Жалкие крохи хорошего настроения, что я получила от воркования ведьмы над тестом и потешного ворчания Несмеяны, исчезли без следа. Только и думала о том, что Потапа в темницу из-за меня бросили. Все одно Кышек от змея ничего не узнал, но наверняка хорошо помучил. Вот бы отправиться с Кощеем и шибануть самозванцу короной по мусалам. Храбрилась, конечно. На самом деле поджилки тряслись, в голове стучало от страха.

Расхаживала по первому этажу, на лестницу в подземелье поглядывала. Морок этот… Не успела от одних переживаний избавиться, другие уже ложками стучат — ждут мою буйную головушку к столу.

От резкого скрипа под полом свело зубы. Подошла к лестнице и глянула вниз — кто-то ходит. Не лезть бы не в свое дело, но куда там… Ноги уже пересчитывали ступени.

Тяжелая кованая дверь, что ночью заперта была, настежь распахнутой оказалась. Ступила за порог и сощурилась от яркого сияния. Глядела на бесконечные горы монет, на переполненные драгоценными камнями сундуки, на сотни кувшинов из чистого злата да серебра, на жемчуга, небрежно рассыпанные по полу. Конца и края сокровищам нет. Подняла изумрудный камень с ладонь размером, в руках повертела. Бросила, что булыжник, на кучу золотых — шумно вышло.

— Суешь нос, куда не следует, — из глубины огромной комнаты вышел Кощей.

— Случайно забрела, — соврала и почувствовала, как щеки загорелись.

Колдун не ответили, лишь улыбнулся украдкой. Он принялся открывать запертые ларцы. Приличная девица давно бы со стыда сгорела и вон кинулась, а я стояла, глазела. Никогда прежде к богатству не тянуло, но здесь просто несметные сокровища хранятся — ума лишиться можно.

— Нравится? — Бессмертный, занятый делом, даже не повернулся.

— Нет, — снова ложь, снова покраснела.

— А так? — в руках колдуна появилась нить жемчуга.

Кощей подошел и аккуратно надел на меня украшение. Тяжелые бусы, жемчужины крупные да ровные — одна к одной — защекотали прохладой шею. Дотронулась кончиками пальцев до гладких камушков, глянула в медово-карие глаза колдуна. Он смотрел с хитрецой, будто безмолвно повторяя вопрос.

— Не для меня это, — попыталась снять драгоценность, но рука чародея накрыла мою.

— Тебе к лицу. Жемчуг еще краше становится на смуглой коже. Мне нравится.

Слова Бессмертного жутко смутили. Что значит — ему нравится? Конечно, хотелось бусы себе оставить. Не ради цены высокой, ради красоты несказанной.

— Не понимаю тебя, — освободившись от прикосновения Кощея, сделала шаг назад. — Имени моего не произносишь, когда ведьмой называешь, чуть не кривишься, а тут… подарки такие…

— Глупости, — он явно занервничал, отвел глаза и поспешил вернуться к ларцам. — Я… Мне… Отстань ты!

— Позволь с тобой к Кышеку пойти, — растерявшись, вывалила, что на сердце камнем лежало.

— Чего?! Дома сиди! — будто муж жене скомандовал колдун.

— Пойми, Потап из-за меня в темницах…

Кощей, глубоко вдохнув, так и не выдохнул. Он присел на сундук и молча уставился под ноги. Шаркнул сапогом, и по полу покатились драгоценные камни.

— Ты всегда такая? — Бессмертный поднял глаза, и я вздрогнула от его взгляда. — Чуть искра в голове мелькнула — пожар в груди полыхает. Вот тебе совет, ведьма — держи сердце холодным.

— Чтобы стать такой, как ты?

— И какой я, по-твоему?

— Одинокий, — промямлила я.

— Неправда, — колдун поднялся и, повернувшись спиной, сложил руки на груди. — У меня есть друзья.

— Ну, хоть друзья есть, — сняла жемчужное украшение и, положив на сундук, вышла из сокровищницы.