Сказки русской матрёшки о народных праздниках

На дне корзинки лежало блюдо с нежно-зелеными крошечными листочками овса. Поверх него были расположены большой кулич, несколько расписанных узорами яичек-писанок и однотонно-крашеных яичек-крашенок, миниатюрная творожная пасха, пасхальные пряники в форме барашков и голубков.

– Не волнуйся, милая, все на месте, – вылетели слова из уст Тани сами собой.

– Поблагодарить тебя и сестрицу твою Лизоньку хотела, – сказала девица. – Одна бы я не справилась! Вы такие проворные! Свою избу успели убрать и украсить в Чистый Четверг, и мне подсобить. Куда уж мне с кучей ребятни братьев да сестер? Мал, мала меньше, ведь двенадцать человек. Матушке с батюшкой обещалась помогать, они ведь у барина в доме взялись порядок наводить.

– Всегда рады, Авдотьюшка, – промолвила добродушно Таня.

– Милости прошу после службы к нам в гости, подруженьки, – пригласила Авдотья. – Яства праздничные откушать, крашенками и писанками поиграть с ребятишками. Лизонька любит эти забавы, правда?

– Еще как! – ответили Лизины губки сами собой.

Сестренки шагали вместе с загадочной подругой по знакомой деревенской улице в прохладную весеннюю ночь, глядя во все глаза по сторонам. Их деревушка была гораздо больше, сразу и не охватить взглядом. Во всех без исключения деревянных домах горел свет, несмотря на позднее время. Народ в праздничных нарядах валом валил в Храм.

– Я смотрю, подруженька, личико твое цветущее, – возобновила разговор Авдотья, обратившись к Тане. – Водицей из красного яйца умывалась, как я наставляла?

– Празднику я просто радуюсь, – ответила Таня.

– Ой, да что я болтаю! Верно, ведь после освещения из яйца умываться, ранехонько еще. Ну, а на топоре постояла? – вновь спросила ночная гостья.

– Это еще зачем? – перебила Лиза, удивленно вскинув брови.

– Как зачем? – всплеснула руками Авдотья, чуть не обронив корзинку. – Крепче чтобы быть! Приметам надобно следовать!

– Уж надеюсь, водицы колодезной вы, павушки мои, набрали избу взбрызнуть? – возмутилась девица, сверкнув зелеными глазками.

Сестры молча, переглянулись и взмахнули плечами.

– Ох, а как же недобрые наговоры, нехорошие думы и прегрешения из дому убрать? – удивилась подруга.

– Нет у нас никаких прегрешений, – сказала Лиза.

– Вот вы упрямицы! – расстроилась Авдотья. – А я потом по вам слезы горькие проливай?

– Ну, полно, – снова проговорили губки Тани сами за себя. – Нельзя в такой большой праздник думать о плохом.

– И то верно, – отозвалась Авдотья и тут же улыбнулась. – Может, сейчас в Храме моим приметам будете следовать? Тебе, Танечка, замуж пора! Во время службы божественной про себя повторяй: – «Воскрешение Христово! Отправь для меня лично суженого холостого!»

– Постараюсь не забыть, – произнесла Таня, поцеловав в щеку беспокойную подругу. – И ты не позабудь!

– Ни за что! Помни вдобавок, ежели рот во время служения зачешется, это к неизбежным поцелуям, – продолжала наставлять Авдотья.

– Конечно, к неизбежным! – рассмеялась Таня. – На Пасху ведь со всеми принято целоваться.

– Танечка, я на тебя сейчас обижусь, – надула очаровательные губки белолицая гостья. – Ничему-то ты не веришь! А я правду говорю! Бабка моя мне это давно говаривала.

– Ну, не обижайся, – произнесла Таня, поглаживая по плечу подругу.

– Ладно! Запомни последнее, ежели локтем случайно ударишься, о твоей персоне ненаглядный будет вспоминать, – буркнула Авдотья.

– Вот вам! Вот вам! – весело выкрикнула Лиза и толкнула локтями обеих девушек. – А ежели муха в еде у вас попадется, будет вам свидание! – задорно засмеялась девочка.

– Какие сейчас мухи, Лиска? Начало весны, они еще не проснулись! – рассмеялась в ответ сестра.

Шутя, они незаметно перешли мостик, и подошли к высокому Храму.

Благолепный и величественный, он выделялся массивностью и белизной среди низких домиков и дворов. Округлые линии и мягкие овалы куполов, арок и окон, рельефные узоры по стенам Храма, двухъярусная колокольня красивой архитектуры создавали неповторимую картину. Внутри Храма особое внимание обращали на себя – ярко позолоченный, снабженный фигурными колоннами искусно вырезанный иконостас, изящная живопись, обилие белых цветов и огромное количество зажженных свечей.

Ровно в полночь раздался звон колоколов. Зазвучало сначала тихое, затем громкое проникновенное пение церковного хора. В белых торжественных одеяниях вышли священнослужители со святынями, начался крестный ход вокруг Храма. Все их движения, молитвы и песни передавали глубокий смысл и значение праздника. Прихожане последовали за священниками под непрекращающийся перезвон колоколов. Затем снова вернулись в Храм. Один из священников произнес трогательное приветствие, поздравил всех присутствующих с праздником и осенил крестом со словами «Христос Воскресе!» Ликуя, с нескрываемой радостью на лицах, прихожане отвечали «Воистину Воскресе!». После чего все начали целоваться и обмениваться крашеными яйцами. По окончании службы люди собрались во дворе Храма в большой круг для окропления святой водой священнослужителями принесенных куличей, пасок, яиц.