Сказки Шапкая

И всегда Шелтерек к Толаю что-нибудь взаймы брать приходил, — у Толая всегда самое нужное охотнику в запасе было.

— Дай, Толай, немного пороху, — как-то попросил Шелтерек, — пойду на глухарей поохочусь.

Толай молча пошёл в сени, принёс туесок и отсыпал Шелтереку пороха, сколько тому надо было.

Дня через три Шелтерек принёс взятый взаймы порох.

— Ладно, — сказал Толай, — ты знаешь, где в сенях туесок стоит, положи порох туда.

Шелтерек высыпал порох в туесок и ушёл.

Не прошло после этого и пол-луны* (*Пол-луны — полмесяца, две недели), как Шелтерек опять к Толаю прибежал.

— Ты, Толай, большой новости не слыхал?

Толай головой покачал.

— Так я и думал, что ты этой новости не слыхал, — обрадовался Шелтерек. — Сидишь, молчишь! Молодой ты ещё! Учить тебя всему надо! Ну-ка, встань, посмотри, что в тайге делается, — и потащил Толая к окну.

— Это кто? — спросил Шелтерек и показал пальцем на огромную гору, вершина которой была окутана хмурой тучей.

— Пус-Таг это, — ответил Толай.

— А это кто? — показал Шелтерек на другую гору.

— Поднебесный Зуб это.

— Так вот, знай же, что вчера Поднебесный Зуб с Пус-Тагом всю ночь спорили. Пока спорили, все звери к Поднебесному Зубу перебежали. Пойди в лес, — сколько белки там — сучья ломятся, вся кора на стволах когтями исцарапана. Теперь можно столько белки добыть — враз богатым сделаешься! Пороху давай, Толай, побольше.

— Чакши, бери сколько надо, в сенях в туеске лежит, — сказал Толай.

Шелтерек вышел в сени, открыл туесок, пересыпал весь порох в свою сумку и ушёл на охоту.

Целую луну[3] охотился. Много белок добыл. Продал шкурки дорого и зажил весело. Мясо есть, табак есть. Долго гулял. Наконец, в гости к Толаю пришёл. Обо всём поговорил, а про порох даже не заикнулся.

И Толай ему не напомнил.

Решил Шелтерек, что Толай забыл про его должок.

— Однако и я об этом порохе забуду, — стал уговаривать себя Шелтерек. — Зачем Толаю порох отдавать? Лучше я его себе оставлю.

Прошло ещё ползимы. Толай всё такой же, как был. Разговаривает с Шелтереком, смеётся, долга не требует.

Пришла весна.

Как-то Шелтерек, запыхавшись, прибежал к Толаю:

— Помоги, друг Толай. Ночью медведь корову мою стащил. Подкараулить надо тупохвостого, а пороху нет!..

— Возьми, — ответил Толай, — в том же туеске в сенях.

Шелтерек в сени бросился, туесок открыл и глазами заморгал:

— В туеске пороху-то нету…

— Нет разве? — удивился Толай. — Однако, что положишь, то и возьмёшь…

— Так я же взаймы тогда взял! — закричал Шелтерек, — отдам когда-нибудь! А сейчас — пороху надо, медведя подкараулить надо. Он у меня корову утащил!..

Посмотрел Толай на соседа и усмехнулся:

— Зачем, Шелтерек, на тупохвостого сердишься? Может, он у тебя корову тоже взаймы взял! Однако отдаст когда-нибудь, — сказал Толай.

Верная Ку

Было это давным-давно, когда ещё большие кедры только из земли показывались. В те времена в нашем улусе жил молодой охотник по имени Очан. От него ни один быстроногий зверь не убегал, ни одна быстрокрылая птица не улетала. В дождь и в пургу никогда в тайге Очан дороги не терял.

Однажды в ясный весенний день Очан, возвращаясь с охоты, недалеко от улуса услышал песню девушки. О красоте тайги и о чистоте своей любви девушка пела, о том, что сердце её несут белые крылья, но не знает об этом любимый. И в песне имя его повторяла:

— Очан мой, Очан!..

Очан заторопился туда, откуда доносилась эта песня.

На полянке, у чащи леса, где, как ковёр, растут кандыки ак-чачики* (*Ак-чачики — цветы), стояла, словно лебедь, девушка в белом платье. Это была первая красавица улуса — Ку.

Неожиданно увидев Очана, девушка вздрогнула и умолкла, вспыхнула яркою зарёю. Радостно взглянула на Очана блестящими глазами и стыдливо улыбнулась. И от этого взгляда воспылал Очан любовью к прекрасной Ку.

Глядел на неё Очан и не мог наглядеться. Говорил и не мог наговориться. Вздохнул много раз и тихо сказал:

— Полюбила бы ты, Ку, меня, как я тебя. Самым счастливым на земле я бы стал.

Ку в ответ только краснела и улыбалась. Не умела словами о любви своей сказать.

Много лун прошло, и однажды Очан зимой с охоты не вернулся. Люди его долго искали по тайге. Но нигде не нашли даже следов Очана.

Когда снова наступила весна, все решили, что Очан где-нибудь в горах погиб. Перестали искать. Одна только девушка Ку в это не верила. Ещё сильней тосковала по Очану. Не находила себе места в родном улусе.

Пошла Ку к старику-шаману. Попросила рассказать, где жених её, как найти его, живого или мёртвого.

Покамлал[4] шаман и ответил Ку:

— Твой Очан далеко, за синими горами. Напрасно его искать будешь. Если даже найдёшь его, сама домой не вернёшься. Лучше забудь о нём, за меня замуж выходи.

Сердито блеснула глазами Ку и убежала от шамана. Сама решила на поиски друга отправиться.

Долго Ку бродила по тайге. Как птица, на ветках деревьев спала. Как зверь, орехами и травами питалась. От хищных зверей отбивалась с трудом.

Наконец добралась Ку до синих гор. Руки, ноги о камни ободрала, пока через высокие и каменистые хребты перевалила. Всё же вышла она на вершину горы…